двумя женщинами, двумя альтами [ка­стратами] и одним басом. Говорят, что цены на билеты будут подняты на треть, а бесплатных билетов не бу­дет вовсе».
Однако французское турне не состоялось, и Гендель, ввиду того что Куццони обрела огромную популяр­ность именно в его опере, считает уместным быстро сочинить новое произведение. «Флавий» был закончен 7 мая, а 14 уже состоялась его премьера с первокласс­ным составом исполнителей, с Куццони и Сенесино. Опера не имела большого успеха, в течение сезона она прошла всего восемь раз и следующей осенью не была возобновлена.
У Генделя было много бед с Куццони: певица облада­ла таким же строптивым характером, как и композитор. А в то время «звездой» всегда являлась певица, компо­зитор нужен был только для того, чтобы дать артистке возможность блеснуть своими вокальными достоин­ствами: он обычно писал «простые» мелодии, которые исполнитель украшал и орнаментировал согласно свое­му вкусу и, особенно, таланту. Гендель не переносил, если певцы пели другое, чем он написал; он сам давал точные указания по украшениям и мелизматике. На одной из репетиций «Оттона» Куццони устроила огром­ный скандал: она хотела орнаментировать арию «Falsa immagine» по-другому, чем это предписал Гендель. По­сле того как Гендель не достиг никакого результата с помощью добрых слов, он схватил упрямую певицу, хорошенько встряхнул ее и сказал следующее: «Синьо­ра, мне хорошо известно, что Вы сам дьявол в женском обличье, но примите к сведению, что я Вельзевул, князь всех чертей!» - затем поднял Куццони, с тем чтобы выбросить ее в окно. Знаменитая певица испугалась и превратилась в ручного барашка. К этому следует добавить, что именно в этой арии Куццони имела наи­больший успех.
Соперничество композиторов и вообще оперное без­умство не захватило, конечно, всех. Так, например, Джон Гэй, поэт и автор либретто «Ациса и Галатеи», 3 февраля 1723 года пишет живущему в Дублине Джона­тану Свифту: «… господствующим развлечением в городе сейчас является исключительно музыка; повсюду скрип­ки, басовые виолы и гобои, прозаические арфы, лиры и ду­ховые. Никто не может сказать: ,,пою", за исключени­ем евнухов и итальянок. Каждый превратился в большо­го знатока музыки, как в Ваше время каждый был зна­током поэзии. Люди, которые не могут отличить один звук от другого, сейчас спорят о различии стилей Генде­ля, Бонончини и Аттилио [Ариости]. Забыты Гомер, Вергилий и Цезарь или, во всяком случае, они потеряли свой ранг, ведь сегодня в ходе учтивых бесед в Лондоне и Вестминстере Сенесино ежедневно называют величай­шим человеком из тех, кто когда-либо жил».
Наряду с «Оттоном» большим успехом пользовался в этом сезоне «Кориолан» Ариости (премьера его состо­ялась 19 февраля). В этой опере была сцена в тюрьме, которая до слез растрогала дамскую половину публики. (Либреттисты ловко воспользовались чувствительно­стью дам и с этого момента одну за другой сочиняли в своих либретто подобные душещипательные тюрем­ные сцены; несколько опер на такие либретто написал и сам Гендель.) При таких обстоятельствах 15 июня 1723 года оперой «Флавий» Генделя закончился сезон. Летом театр был обновлен: на отделку, покраску здания Хейдеггер потратил 1000 фунтов.
Новый сезон открылся 27 ноября оперой Бонончини «Фарнак». Но уже в декабре вновь включили в реперту­ар «Оттона» и сыграли его в течение месяца пять раз. В январе состоялась премьера «Веспасиана» Ариости. Опера эта потерпела такой провал, что неуспех ее се­рьезно поколебал основы существования Королевской Академии: был распространен новый призыв к акцио­нерам с просьбой содействовать покрытию расходов дополнительным пятипроцентным взносом. Однако театр спасла не эта мера, а новая опера Генделя.
1724
20 февраля 1724 года состоялась премьера «Юлия Цеза­ря». До конца сезона, то есть до середины июня, опера была сыграна четырнадцать раз, в начале 1725 года ее вновь включили в программу; в 1730 и 1735 годах она была возобновлена и выдержала в эти годы 38 пред­ставлений. 10 марта мсье де Фабрис писал Флеммингу следующее: «Опера вновь находится на подъеме, особен­но после того, как поставили новое произведение Генделя, ,,Жюля Цезаря" [!], в котором Ценесино [!] и Коццуна [!] выше всякой критики. На седьмом представлении театр был полон так же, как и на премьере. Этому способству­ют и многочисленные склоки между певцами и компози­торами; в них принимают участие и директора, снаб­жая общественность различными подробностями».
Но кроме конкуренции происходили и смешные сце­ны. Так, например, на одном из спектаклей Сенесино, исполнявший роль Юлия Цезаря, ужасно испугался, когда одна декорация расшаталась и упала. Пикант­ность происшедшего заключается в том, что это случи­лось как раз тогда, когда Сенесино-Цезарю нужно было петь: «Cesare hon seppe mai, che sia timore» («Цезарь никогда не знал, что такое страх»)... Согласно некото­рым очевидцам, трусливый оперный герой онемел, за­дрожал и с перепугу заплакал.
Словом, в первом туре Гендель одержал победу над своими соперниками-композиторами. Одна из послед­них лондонских опер Бонончини, «Кальфурния» (пре­мьера состоялась 18 апреля 1724 года), провалилась; Ариости еще целый год вел борьбу с Генделем, но после «Юлия Цезаря» и двух последующих шедевров Генделя у него не осталось никаких шансов.
«Уикли джернэл» в номере от 23 мая сообщает: «...го­ворят, Королевская Академия не заключит с Бонончини контракт на следующий год. Он должен был вернуться на родину, но великая Герцогиня [Мальборо], чтобы обя­зать его остаться здесь, обеспечила ему пятьсот фун­тов в год». То есть, вельможные противники любой ценой хотели продолжить соперничество между Генде­лем и Бонончини как можно дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71