-- Все
это выглядит по-идиотски, я согласен. Но теперь, когда я вернулся, мне нужно
сделать массу важных дел и...
-- Вернулись?
Андерсон вздохнул.
-- Посмотрите на меня. Видно ведь, что сейчас не самое подходящее время
для объяснений. Теперь вы понимаете, кто я. Вы на самом деле хотите, чтобы я
позвонил Главному Констеблю, который, кстати, мой друг, и объяснил положение
дел? Или, может быть, я в данный момент могу считать себя свободным?
-- Вы всегда свободны делать все, что пожелаете, -- ответил полисмен.
-- Но только в рамках закона и пока вы ходите нормально, на двух ногах. Вы
собираетесь куда-то отправиться... Могу я поинтересоваться, куда именно?
Потому что вначале вам, сэр, стоило бы привести себя в порядок, и только
потом отправляться куда-то!
Андерсон опустил взгляд.
-- Я не просил вашего совета, -- начал было он, -- но... я, пожалуй,
его приму. Очень хорошо... Сначала я загляну в магазин мужской одежды, потом
в то место, где я мог бы почиститься, и только потом отправлюсь в свой клуб.
Полицейский вынул свою записную книжку.
-- Назовите, пожалуйста, свой клуб.
-- Это -- мой дом, -- объявил Андерсон и дал свой адрес.
-- Очень хорошо, сэр, -- продолжал полицейский. -- Вы уверены, что не
нуждаетесь в провожатом?
-- Совершенно уверен, -- ответил министр. -- Благодарю вас. -- Он
отступил, повернулся и двинулся шаткой походкой по переполненной людьми
улице, направляясь к двери ближайшего магазина мужской одежды.
-- Пшел вон, жид! -- возле него немедленно вырос неулыбчивый продавец.
-- Жид? -- пришел в замешательство Андерсон.
-- Жидовская попрошайка, разве нет? -- кокни склонил голову набок. --
Из-под моста? Убирайся-ка отсюда, Абрам. Наружу, если у тебя что-то осталось
в голове. Мусорные ведра за углом.
-- Я пришел сюда купить одежду, -- Андерсон взмахнул деньгами,
продемонстрировав их продавцу. Отношение того моментально изменилось. Теперь
министр был уверен, что он и в самом деле попал домой, потому что если дома
не работали никакие аргументы, то деньги всегда делали чудеса.
Он выбрал себе новые носки, туфли, нижнее белье, рубашку, пиджак, штаны
и полосатый галстук, который как можно больше походил на официальный.
Определенно, одежду могли бы пошить получше, но она была чистой, новой и
дешевой. Одевая ее, Андерсон издал вздох облегчения и почувствовал себя
почти в своей тарелке.
Его следующей остановкой стал общественный туалет, где он заплатил
прислужнику за то, чтобы тот позволил ему уединиться в задней комнате и там
привел себя в порядок наилучшим образом. Наконец, выглядя более или менее
презентабельно, пусть даже и не на все сто процентов, Андерсон поймал такси
и приказал отвезти в клуб.
Сидя на заднем сиденье такси, он достал газету и стал проглядывать
заголовки. Замок вновь был главной новостью, по-видимому, но не было ничего
относительно Андерсона и, что более странно, кольца наблюдения, построенного
вокруг него. Министр заглянул в дату газеты: июль 1994. Такая хрустящая, с
виду такая новая, с пачкающейся типографской краской. А ведь газета была
выпущена восемнадцать месяцев назад. Андерсон на мгновение сделал паузу, и
вновь тревожные колокольчики зазвенели в дальнем уголке его мозга. Сейчас
должен быть ("Интересно, сколько времени он провел... в Доме Дверей?")
примерно конец февраля или начало марта 1996. Но лучи солнца, бьющие в окна
такси, больше напоминали июнь. И водитель в безрукавке. Окно с его стороны
было открыто.
-- Водитель, -- подался вперед Андерсон. -- Вы не могли бы подсказать,
какой сегодня день?
В это время они как раз достигли клуба Андерсона, водитель выбрался,
открыл дверь. Министр выбрался, заплатил по счетчику, а потом переспросил:
-- Хорошо... И все же, какой сегодня день? Водитель кивнул, улыбнулся и
нырнул обратно в такси.
-- Вы читали сегодняшнюю газету, -- ответил он. -- Можете оставить ее
себе. Она бесплатная! -- И до того, как Андерсон успел задать следующий
вопрос, он развернул машину и уехал.
-- Сегодняшняя газета? -- пробормотал министр и покачал головой. --
Напечатана двадцать месяцев назад.
Может, это была опечатка? Может быть, он сам где-то ошибся? Может,
ошибся водитель? Андерсон фыркнул, направился к балдахину над входом в свой
эксклюзивный клуб и, по обычаю, кивнул в знак приветствия старому, но
безупречному швейцару.
-- Добрый день, Джо.
Джо Элкинс, ветеран каких-то старинных конфликтов, неопределенно
нахмурился и задумчиво почесал подбородок.
-- Добрый день, мистер...
"Боже! -- подумал Андерсон. -- Видно, он болел так долго, что забыл
имена действительных членов клуба и президента. Почему мы держим на службе
этого старого кретина?"
-- Я -- мистер Андерсон, Джо. -- Нет реакции. -- Дэвид Андерсон?
Министр? Или вы, возможно, намекаете, что забыли о ваших пяти фунтах на этой
неделе?
Это подействовало.
-- Ах, конечно, извините меня за глупость! -- пробормотал старик. --
Мистер Андерсон, совершенно точно! -- Он кивнул, широко улыбнулся, оглядел
Андерсона с головы до ног, а потом отдал салют. Но когда министр попытался
пройти мимо, он лишь чуть-чуть отошел в сторону и вытянул руку.
-- Позже, Джо, позже, -- Андерсон попытался прошмыгнуть мимо него. --
Пропусти меня. Возможно, я рассчитаюсь с тобой сегодня вечером. Сейчас я
очень тороплюсь.
"Стареешь, Джо Элкинс, -- подумал министр. Нахмурившись, он пересек
обширное фойе, направляясь к стойке. Портье отсутствовал, хотя в этом не
было ничего необычного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129