Затем, шатаясь, отошел в сторонку, опустился на колени
, стал усердно креститься на Петропавловский крепостной собор, бить земн
ые поклоны и, пофыркивая носом, приговаривать:
Ч Упокой, господи, душеньку родителя моего Панфила… Эх, батька, батька…

А целовальник деловито кричал ему:
Ч Эй, богомолец! Рыжий! За сапожнишки твои тридцать копеек кладу, пропил
ты двенадцать.
Влас только рукой махнул, а люди зашумели:
Ч Уж больно обижаешь ты народ, Исай Кузьмич… Худо-бедно Ч рублевку стоя
т сапоги-то. Они, почитай, новые.
Подошел лохматый мужичок-карапузик в рваной однорядке с длинными, не по
росту, рукавами и в обмызганном, нескладном, как воронье гнездо, картузиш
ке. Весь облик его Ч жалкий, приниженный, виноватый. Он поднял на долговяз
ого целовальника свое изможденное, с козьей бородкой и редкими усиками л
ицо, подморгнул и прошептал стыдливо:
Ч Пять чепурушек трехкопеечных, Исай Кузьмич… На, получи! Ч И он сунул е
му горстку медяков.
Целовальник особым, среднего размера, ковшиком поддел порцию пойла и под
ал карапузику. Тот вздохнул, перекрестился и жадно прильнул к ковшу губа
ми. Целовальник крикнул:
Ч Пей над чаном! Сколько разов вам толковать! А то наземь текет добро-то.

Ч Ладно, Ч просипел мужичок, послушно перегнулся над чаном и с наслажде
нием, закрыв глаза и причмокивая, принялся тянуть из ковшика.
Вино, омывая усики, бороденку, подбородок, покапывало в чан.
И вдруг, когда уже в ковше засверкало донышко, грязный засаленный картуз
сорвался с головы питуха, шлепнулся в чан, как большая утка в озеро, и утон
ул.
Ч Ах ты, сволочь! Ч зашумел целовальник. Ч Четыре копейки штрафу с тебя.

Все захохотали. Парень с веселыми глазами крикнул:
Ч Пошто он утонул-то? Чугунный, что ли, у тя картуз-то?
Ч Трубка в нем цыганская, Ч засипел испугавшийся карапузик, утирая мок
рый рот подолом рубахи. Ч В кулак ростом трубка-то, глиняная.
Выудив со дна утопленные вещи, целовальник забросил трубку в репей, а наб
ухший вином картузище принялся, ради пущей экономии, выжимать, выкручива
ть над чаном, как прачка белье. Выжав почти досуха, целовальник со всей сил
ы хлестнул мужичка картузом по щеке.
К чану неожиданно подошел с воли все тот же широкоплечий малый с серьгой
в ухе и, как в первый раз, резко отрубил, словно в медную доску булатным мол
отом ударил:
Ч Ведро!
В стороне стояли двое беспоясных, подававших прошлое воскресенье свяще
ннику «трезвые записки». Они впились взорами в тех, что глотали водку, и то
и дело густо сплевывали, скоргоча зубами; на их напряженных лицах холодн
ая испарина.
Один, не выдержав, ткнул себя кулаком в грудь пониже бороды, хрипло закрич
ал:
Ч Зарок, так твою! Заррок!.. Ч и быстро пошагал прочь. По дороге он сгреб ка
мнище и, выпучив глаза, швырнул его в пробегавшую собаку.
Ч Заррок!..
Другой из зарочных, с печалью посмотрев приятелю вслед, остался на месте.
Вся душа его, видимо, стремилась к чану, но упрямые ноги будто вросли в гру
нт; посмеиваясь, люди говорили в его сторону:
Ч Мученик! А ведь, все одно, нарушит… Днем раньше, днем позже Ч обязатель
но обманет бога-то.

Глава 2.
Интимные вечера в Эрмитаже. Волшебные устрицы. Бунтишка.


1

Целовальник в своем рассказе Прову Лукичу действительно против истины
приукрасил очень мало.
Весь город говорил об именитом купце Ч крепостном крестьянине графа Ше
реметева; весь город дивился необычайному русскому мужику, пришедшему в
столицу с пустой котомкой, в лаптях и сумевшему стать миллионером, дивил
ся и одному из графов Шереметевых, который за свои несметные богатства б
ыл прозван Младшим Крезом.
Поводом к этим разговорам был званый обед в великолепном дворце графа Ше
реметева, что на Фонтанке. Среди высоких вельмож и знатных лиц, приглашен
ных на обед, присутствовал в качестве почетного гостя и худородный мужич
ок, подлый раб графа Дмитрий Иваныч Пастухов.

Эрмитаж Ч что значит: келья, убежище отшельника Ч был самым любимым во д
ворце местом Екатерины. Здание Эрмитажа, сооруженное французским зодчи
м Деламотом в 1765 году, выходило на Неву и было соединено с Зимним дворцом ар
кой, переброшенной через Зимнюю канавку. В Эрмитаже помещались театр и к
артинная галерея, основание которой положил Петр I. При Екатерине уже нас
читывалось более двух тысяч картин знаменитых европейских мастеров.
Здесь Екатерина проводила интимные вечера среди близких своих людей, и б
ыть приглашенным на такой вечер считалось большой честью. Гости и хозяйк
а подчинялись правилам, сочиненным в шутливой форме самой императрицей.

Например: «1. Оставить все чины вне дверей, равномерно как и шляпы, а наипач
е шпаги… 3. Быть веселым, однако и ничего не портить, не ломать и ничего не гр
ызть… 5. Говорить умеренно и не очень громко, дабы у прочих уши и головы не з
аболели… 9. Кушать сладко и вкусно, а пить с умеренностью, дабы всякий всег
да мог найти свои ноги для выхода из дверей», и т. д.
За нарушение правил виноватый должен был выпить стакан холодной воды и п
рочесть страницу «Телемахиды». Регламентом предписывалось также при о
бращении к Екатерине называть её просто по имени или мадам, так как под св
одами Эрмитажа она желала быть лишь радушной хозяйкой.
Придворные спектакли обычно заканчивались рано, и хозяйка немедля пере
ходила с гостями в эрмитажный салон. Тут начинались игры в билетики, отга
дки, фанты, жмурки. Игры шли шумно, резво и даже фривольно. Екатерина была п
ервая затейница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41