Глядя на эту странную группу утомленных людей, трудно было признать в ни
х стойких воинов, геройством которых немало восхищался в свое время прус
ский король Фридрих. Согбенные, с погасшими глазами на морщинистых медно
-бурых лицах, с пучками кое-как заправленных волос на затылке, они напоми
нали собой скорее сельских пономарей, чем боевых солдат.
Ч Вот, братцы, какова наша служба царская… Ч ворчат старики, разминая су
хими кулаками затекшие поясницы. Ч Не её величеству служим, а комендант
ше…
Ч У нас ли одних так?! У всех ахвицеров этакая же повадка Ч гонять солдат
на работы на свои… Планида наша такая, Ч откликается соседям сухонький,
низкорослый старичонка и широко раскрывает в позевоте беззубый рот: зуб
ы съело время, повыбило начальство.
Действительно, не только у полковника Елагина, но и по всему Яику, вместе с
Яицким городком, вместе с крепостями и столицей края Ч Оренбургом, атам
аны, старшины, офицеры и даже сам генерал Рейнсдорп, обзаведясь большими
хуторами, в той или иной мере занимались сельским хозяйством и в качеств
е рабочей силы употребляли солдат, казаков, беглых, изловленных киргизов
, калмыков. Иные же, как атаман Мартемьян Бородин, за гроши скупали рабов и
з бедноты малых народностей и закабаляли их себе, как вечных данников.

3

Крепость Нижне-Озерная, куда подступал Пугачёв, стояла на крутом утесис
том берегу Яика и была обнесена бревенчатым частоколом, на стенах и возл
е ворот Ч несколько пушек. Крепостной гарнизон Ч это горсть престарелы
х солдат, не более того Ч драгун да полсотни переселившихся сюда оренбу
ргских казаков.
Комендант крепости, майор Харлов, отправив свою жену в Татищеву, к отцу ее
, коменданту Елагину, ждал от тестя подкрепление.
Елагин с дочерью Лидией чуть не на коленях умоляли барона Билова скорей
идти с войском выручать Харлова и крепость. Но Билов отказался: пусть Хар
лов спасает себя, как знает. Впрочем, он вышел с отрядом в поле, прошел верс
т пятнадцать и вернулся: не хватило отважного духу!
Таким образом, Нижне-Озерная крепость обречена была на самозащиту.
Харлов все еще ждал какой-то, откуда ни на есть, помощи, как чуда. Но вместо
помощи все оренбургские казаки, как только стало смеркаться, вскочили на
коней и умчались в сторону войск Пугачёва.
Харлов пришел в отчаянье, однако решил защищаться до конца. С помощью ден
щика он перевез свои пожитки в дом своего кума Киселева, расставил возле
пушек крепостной гарнизон с четырьмя офицерами и, приметив уныние стары
х солдат, сказал им:
Ч Смерти ли боитесь? Не бойтесь смерти, бойтесь измены государыне.
Солдаты вздыхали, смотрели в землю, что-то бормотали невнятное, иные осен
яли себя крестом. Чтоб подбодрить их, майор Харлов поднес им водки и сам вы
пил. Когда стемнело, с раската, где стояли пушки, ясно было видно, как верст
ах в двух от крепости засветились костры Пугачёвцев.
Ч А ну, зажигай фитиля! Ч скомандовал по линии Харлов.
Старые бомбардиры с неохотой разобрали по рукам длинные палки с намотан
ной на концы паклей, стали макать паклю в лагунки с дегтем, высекать огонь
и раздувать трут.
Харлов сам навел на костры жерла пушек и подал команду:
Ч Поджигай запалы!
Со скалы, где крепость, дыхнув длинным огнем, ударило в степь несколько пу
шечных выстрелов.
Ч Ваше благородие, да нешто ядро достанет ворота? Только зря заряды снич
тожаем, Ч раздраженно сказал криворотый бомбардир. Ч Эхма-а, Ч вздохн
ул он и, казалось, хотел добавить: «Сдаваться бы надо, ваше благородие, вот
что!»
Ч А мы без ядер палить будем, для острастки! Ч как бы оправдываясь, прого
ворил Харлов и закричал:
Ч Подтаскивай, ребята, картузы с порохом!
Дуй вхолостую! И врагу острастка, и нам веселей. А как дойдут разбойники, м
ы их по заправде пугнем…
От костра, где стояли в козлах ружья со штыками, раздались сердитые выкри
ки:
Ч Разбойники ли, нет ли, а только одно осталось нам: сдаваться!
Ч Нам супротив его силы не выдюжить…
Ч Казачишки не зря спокинули крепость-то.
Ч Людство малое у нас, а в петле помирать кому охота!
Харлов дрогнул, но не подал вида, что слышал эти возмутившие его голоса. Он
опять скомандовал:
Ч Запалы! А ну, веселей!
Пушки вновь ахнули в темную глухую степь огнем и дымом. Мрачный Харлов от
ошел в край раската и, запрокинув голову, потянул из фляги хмель.
«Да, на таких надежды нет… Видно, отвоевался ты на этом свете, Харлов!
Прощай, Лидочка, голубка моя, прощай», Ч шепчет он и с тоскою вглядываетс
я в сторону Татищевой, куда скрылась любимая жена, с которой ему довелось
прожить всего пять месяцев.
Снова ревнули в темную ночь, одна за другой, четыре пушки. Комендант допил
водку и велел денщику наполнить флягу до краев. В голове у него зашумело. О
н приблизился к группе солдат и, напрягая волю, крикливо произнес:
Ч Чего приуныли, ребята? Давай-ка песню!
Ч Не до песен, ваше благородие, Ч глухо подал голос старый криворотый б
омбардир. Ч Надо бы помолиться да к смерти приготовиться… вот чего! Ч в
мутных глазах старика стояли слезы.
«Кончено, все кончено», Ч решил про себя Харлов и отошел прочь.
Небо на востоке стало розоветь, на западе сереть, занималось утро.
Вскоре лагерь Пугачёва пришел в движение.
Захмелевший от выпитой водки и от бессонной ночи, Харлов стоял с молодым
офицером Мишиным на раскате. Он махнул барабанщику рукой. Как-то ненужно,
сиротливо, зазвучал барабан: тра-та, тра-та-та… Дремавшие солдаты встреп
енулись.
Ч К пушкам! Ч скомандовал Харлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41