Однажды, отстав от игры в фанты, она села за карты. Вдруг в компании веселя
щихся наступила тишина. На вопрос Екатерины, что означает сия заминка, ей
смущенно ответили:
Ч Ваш фант вынулся.
Ч Что ж присуждено мне делать?
Ч Велено вам сесть на пол.
Ч Для чего же нет, Ч и Екатерина, оставив игру в карты, тотчас села на пол.

Помимо веселья, подчас подымались в Эрмитаже и вопросы государственной
важности, а иногда, присматриваясь к людям в их непринужденном поведении
, Екатерина определяла характер каждого, делала оценку уму и способностя
м, и нередко через эрмитажные куртаги производились назначения лиц на го
сударственные должности.
Граф Александр Сергеич Строганов, сумевший снискать благорасположение
императрицы живым своим характером, однажды, после спектакля, за чашкой
чаю в Эрмитаже, начал было рассказывать Екатерине про любопытный шереме
тевский обед…
Ч Знаю: слышала. Вы там присутствовали?
Ч Да, мадам. Не только присутствовал, но после оного и носом немножечко к
левал.
Екатерина с улыбкой погрозила ему пальцем и стала оправлять левой рукой
локоны.
Ч Я слышала и о Пастухове, да и о других коммерческих людях из крестьян. Э
то Ч крепостные Шереметева, Уваровых, Воронцовых, Ягужинского и прочих.
Оные крепостные люди имеют ювелирные лавки, экспортные заграничные кон
торы, шелковые фабрики. Я, Александр Сергеич, к промышленным людям отношу
сь с полным решпектом. Они, наперекор дворянству, умеют капиталы созидат
ь, из грошей делают миллионы, тогда как господа дворяне, наоборот, от милли
онов зачастую доходят до нищенской сумы. Я ценю труды Вольного экономиче
ского общества, да и сама, как вы, верно, осведомлены уже, пекусь о торговле
и промыслах российских.
Екатерина рассказала о том, как лет пять тому назад тульские и казанские
купцы Ч Виноградов, Пономарев, Вахромеев и другие Ч составили содружес
тво для торговли с заграницей, как она своим иждивением соорудила фрегат
о тридцати шести пушках «Надежда благополучия». Купцы погрузили на судн
о железо, юфть, парусные полотна, табак, икру, воск, канаты и под начальство
м фактора компании, казанского купца Пономарева, вышли в дальнее плавани
е и благополучно прибыли в Ливорно.
Ч Я счастлива, Ч заключила Екатерина, Ч что по моему почину впервые на
водах Средиземного моря был поднят российский торговый флаг. Впервые!
Екатерина движением руки опять оправила локоны, откинулась на спинку кр
есла, приподняла обнаженные плечи и, приняв величавую позу, как бы напраш
ивалась на искреннюю, без лести, похвалу.
Ч О великая и премудрая государыня! Ч воскликнул наблюдательный Стро
ганов. Ч Под славным скипетром вашего величества искусства, торговля и
промышленность державы российской немалое процветание имеют.
Екатерина с благосклонной улыбкой кивнула ему головой и потянулась к та
бакерке. Он тоже вынул табакерку и добросовестно зарядил ноздри ароматн
ой темно-желтою пыльцой. Екатерина же, сделав вид, что взяла понюшку табак
у, изящно щелкнула пред ноздрями пустыми пальцами и тотчас отерла нежней
шим, невесомым платочком свой, римского склада, нос.
Любуясь каждым жестом Екатерины, граф всякий раз, как и многие из царедво
рцев, подпадал под обаяние этой несравненной сорокапятилетней женщины,
не утратившей ни свежести лица, ни стройности стана. «Она даже кашляет с у
дивительной грацией», Ч подумал он.
Ч Теперь расскажите, граф, как же вел себя этот купчина Пастухов? Ч спро
сила Екатерина.
Ч С охотой! Ч ответил Строганов. Ч Оный купчина вел себя с подобающим д
остоинством и без тени робости или унизительного низкопоклонства. Вот П
астухов встал, поднял бокал и, обратясь к Шереметеву, молвил: «Ваше сиятел
ьство, я считаю за великое счастье присутствовать за вашим столом, пить з
а ваше здоровье и, чтобы не впасть в отчаяние, не терять надежды на то, что к
огда-нибудь вы соблаговолите отпустить меня на волю». А граф ему в ответ:
«Голубчик Дмитрий, миллион отступного ты мне даешь?.. Оставь деньги при се
бе! Для меня больше славы владеть не лишним миллионом, а таким человеком, к
ак ты».
Ч А знаешь, Александр Сергеевич, Ч молвила Екатерина, наливая Строгано
ву чай:
Ч Скажу тебе конфиденциально, как я однажды подкузьмила этого самого с
умасброда-спесивца. Будь друг, послюшай… Некий петербургский фабрикант
, тоже из крепостных Шереметева, бывает часто в Риге и ведет немалый торг с
заграницей. Я стороной проведала, что в его дочь влюбился лифляндский ба
рон. Мужичок рад случаю породниться с молодым бароном, но тот ни за что не
хочет вступать в брак с крепостной девушкой.
Ну, ни за что, ни за какой сдобный коврижка, как говорится…
Фабрикант-мужичок дважды валялся в ногах Шереметева, давал ему выкупног
о тоже, кажись, миллион, но спесивец и слышать не пожелал о вольной. И что же
, и что же? Бедняжка девушка безутешна, мужичок стал зело запивать… И я, Але
ксандр Сергеич, пустилась тут на маленький бабий хитрость. О-о-о, мы, бабен
очки, себе на уме. И вот слюшай, слюшай… Это произошло вот тут же, где мы с то
бой сидим. Я при большой компании сказала Шереметеву:
«Милый граф! Я восхищена вашим благородным поступком, я от души благодар
на вам!» А он мне: «За что, Екатерина Алексеевна?» Ч «Как, за что? Неужели не
догадываетесь? Ваш поступок заключается в том, что вы, не взяв никакого вы
купа, дали вольную вашему крепостному, фабриканту Ситникову…» (Тут я мал
енечко приметила, как граф выпучил на меня глаза и пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41