Это означало
: офицерам и старшинам немедленно собраться в комендантскую канцелярию.

Было 19 сентября 1773 года. Семь часов утра. Косые лучи осеннего солнца прониз
ывали кисейные занавески на окнах, ложились по крашеному полу золотисты
ми квадратами. В одном из таких квадратов сидел четырехлетний голоногий
мальчик в одной исподней рубашонке. Толстощекий, пышненький, он лепил из
хлебного мякиша солдатиков и лошадок. Возле него стояло на полу блюдце с
о сметаной. Мальчик попыхтит, попыхтит, да и лизнет сметанки.
Ч Барабан… чу, барабан, батенька! Ч прокартавил он и, бросив мякиш, посмо
трел на отца снизу вверх.
Ч Да, брат Ваня, барабан, Ч сказал отец и заторопился. Ч Давай, давай, мат
ь!
Это Андрей Прохорыч Крылов, капитан. Он плотный, короткошеий, в темной руб
ахе с расстегнутым воротом и босиком. Волосы белокурые, длинные; он запле
тает их в косичку с бантом, как положено артикулом.
Ч Черт бы их драл-то! Пожрать не дадут! Ч брюзжал он, отодвигая от себя ск
овородку с недоеденной жареной рыбой.
Из-за перегородки, где топилась русская печь, стремительно вышла смугла
я, раскрасневшаяся у печки капитанша и поставила перед мужем кучу горячи
х пряженчиков на оловянной тарелке, а следом за ней девочка-калмычка нес
ла в глиняной кружке чай, вскипяченный в чугунке.
Ч Полно-ка, не торопись! Не на пожар, успеешь, Ч сказала капитанша мужу и
велела девчонке принести из спальни шпагу, мундир и сапоги капитана.
Вслед за девчонкой бросился и Ваня. Он притащил отцу шляпу, широкую шелко
вую опояску и офицерский знак.
Андрей Прохорыч смачно жевал сдобные пряженчики, посматривая через окн
о на улицу. По пыльной дороге шагал, как цапля, долговязый сержант, за ним, з
астегивая на ходу мундир, поспешал кривой старшина. В церкви наискосок б
лаговестили к ранней обедне.
Ч Батенька, не ходи на улку, Ч сказал Ваня. Он стоял у стола, положив подб
ородок на столешницу, нос и щеки у него в сметане. Захлебываясь и стараясь
подобрать слова, мальчик лепетал:
Ч Там, батенька, Пугач… У-у, какой… Страшный, престрашный!
Ч Ты чего это разболтался?.. Какой такой Пугач?
Ч Царь это.
Ч Ах ты дурак этакий, ососок!.. Вот погоди, я-те дам царя… Мать, умой его да п
одай-ка сюда плетку…
Ваня взглянул на хмурое лицо отца, сорвался с места и прытко удрал через с
енцы в спальню. Он плетки не боялся, его всегда стращают, а не бьют. Он пуще в
сего не любил умываться, особливо с мылом… Ой, ты! Глаза больно щиплет. Нет,
уж лучше под кровать залезть, там и притаиться: поищут-поищут да и плюнут.
Нет уж, пусть сами умываются, а я еще маленький!
Вошел денщик, старый хромой солдат с косичкой, под мышкой щетка, в руках на
чищенные, в заплатах, сапоги.
Ч Ну, что слышно, Семеныч? Ч спросил денщика Крылов.
Ч Идёт, ваше благородие… В окрестностях показался, Ч натягивая на бари
на сапоги, зашамкал Семеныч. Ч Еще утресь, до зорьки бекетчики наши на со
пке солому жгли, знак давали, Ч стало, идёт злодей, идёт нечистая сила…
Ч Ха! А мы-то ищем по степу целый месяц. Слых есть, а где он, неумытая образи
на, поди знай… Из казачишек клещами не вытянешь. А вот оказывается, что он
и сам идёт. Да полно, не врут ли?
Ч Пошто врут! Истинная правда, ваше благородие. Вчерась трое калмычишек
на базар прискакали, бучу подняли: «Айда царю встречу, бачка-осударь войн
ой прет!»
Ч Пускай прет, не шибко-то испугаемся: ворота на запор да и к пушкам… А ты,
старый болтун, помалкивай, Ч рассеянно сказал Крылов и, наскоро перекре
стившись, вышел на улицу.
Проводив барина, Семеныч потоптался, спросил хозяйку:
Ч А как же с базаром-то? Идти ли, нет ли?
Капитанша подхватила с лавки корзину.
Ч Иди, иди. Мяса купишь, осетринки. Да штоф красного уксуса не забудь, Ч и
дала ему на покупку двадцать копеек медью. Ч Смотри, поскорей приходи… Ч
егой-то боязно…
Ч Да не страшись, матушка… У нас сила, а у него чего? Только бы поближе подм
анить окаянного. Враз схватим!
Денщик ушел, и капитанша опустилась в камышовое кресло и, страдальчески
сложив брови, устремила растерянный взор в передний угол, где полочка с д
ешевыми, покрытыми фольгой иконами, с черствой просвиркой и пучком вербы
от «страстей господних». Сердце женщины замирало.
Ч Матушка-богородица, отведи грозу, спаси, помилуй воина Андрея да младе
нца Ивана, Ч шептала она.

Ч Ну, кого же тебе, старшина, в помощь дать? Ч обращаясь к кривому Окутину
, говорил комендант Яицкой крепости, полковник Симонов. Ч Ну, скажем… Кры
лова, капитана… Да вот он и сам легок на помине…
Поздненько, поздненько, барин. У нас горячка, а ты…
Ч Винюсь, господин полковник. Не чаял столь ранней тревоги, Ч вытянулся
посреди канцелярии Крылов.
Ч Ладно, садись.
Широкоплечий, коренастый Крылов неуклюже уселся рядом с молодым сержан
том за длинный, накрытый красным сукном стол. Возле подтянутого, узкопле
чего и сухого Симонова устроился толстый, лохматый, брыластый, с опухшим
и от пьянства глазами войсковой старшина Ч полковник Мартемьян Бороди
н. Он дышал тяжело и подремывал: вчера всю ночь прогулял у кума на крестина
х. По другую руку Симонова сидел хмурый секунд-майор Наумов.
Остальные офицеры и младшие старшины Ч кто за столом, кто возле стен, на о
битых сукном лавках.
С простенка меж окон глядела на всех улыбчивая Екатерина в золоченой рам
е.
Ч Стало, ты, господин Окутин, набрав конных казаков с сотню али больше, вы
йдешь в поле вместе с отрядом секунд-майора Наумова, в коем отряде быть дв
ум либо трем некомплектным ротам пехоты, Ч отчетливо говорил Симонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41