Тупая боль ломила лоб.
Как-то летом, ранним, но уже очень жарким утром, его настигла совсем нечеловеческая боль. Она рвала голову. Болели глаза, губы, уши, живот. Старый Тиша катался по айвану. Сознание временами туманилось, прояснялось, но боль не отпускала, а он считал ниже своего достоинства звать на помощь: не к лицу мужчине, пройдет. Его вырвало. После этого ему полегчало, и он заснул. Проспал до полудня, встал с ощущением слабости и с мыслью, что здоров, просто съел что-то нехорошее и отравился, наверное. И вдруг заметил, что плохо видит.
Месяца через два приступ повторился — еще более сильный. Тишабай пролежал весь день, ночь и еще день. И опять зрение ухудшилось. Он скрывал это от друзей и знакомых, используя всякие мелкие хитрости, на которые оказался неистощим. Все то, прошлое лето Базанова не было в Ташкенте. Беду заметил Юлдаш Рахимов, навестивший старика по просьбе Глеба, который получил от Тишабая письмо, написанное почему-то чужой рукой.
Рахимов с трудом уговорил старого упрямца пойти к врачу. Нет, не в больницу, конечно, и даже не в поликлинику: Тиша не доверял медицинским учреждениям, не посещал их ни разу за свою долгую жизнь и очень гордился этим, — Рахимов повел его к своему приятелю, профессору-окулисту. Тот взглянул на зрачок Тишабая, отсвечивающий желтовато-серым мертвым светом, измерил тонометром внутреннее да-
вление и определил без колебаний: глаукома, к тому же запущенная. Нужно срочное лечение пилокарпином, обследование эндокринной, нервной и сердечно-сосудистой системы, а вернее всего — операция: длительное действие повышенного внутриглазного давления на зрительный нерв приводит к его атрофии, а это необратимый процесс, полная слепота...
Стали исследовать Тишабая врачи: изучают, советуются. А он неожиданно спокойно, философски к этому отнесся. «Надо, — рассуждал старик, — значит, надо. Мне, правда, не надо — медицине надо. Юлдаш сказал, пусть так будет. Жаль, Талиба в Ташкенте нет, с ним посоветоваться можно было бы. А так с кем советоваться? Со своей тюбетейкой?.. Совсем стар стал. Совсем плохо глаза видят. Совсем плохо, и очков таких нет, оказывается, чтоб помогли видеть. Врачи говорят, нельзя больше четырех пиал чая в день пить. И возле горячего самовара нельзя сидеть... Бох-бох-бох! Кул-лук, спасибо большое. Иглой не выкопаешь колодца. Когда конь над пропастью, поздно натягивать удила. Но если уж падать, то с высокого верблюда, Тиша. Как суждено, так и будет, Тиша. Какая польза от глаз, если ум твой слеп? Зачем человеку ждать плохого, надо ждать хорошего...»
Было решено — операция. И Тишабая готовили к ней. Но тут каким-то образом он узнал о случившемся с Базановым и настоял, чтобы его отвезли в больницу к Глебу. Немедленно. Сейчас же.
...Глеб не видел старика немногим более полугода и очень поразился происшедшей в нем перемене. Ти-шабай не просто похудел — он исхудал, как-то сжался весь, сморщился, стал маленьким, серым, точно воробышек. Точно слепой воробышек, да и без одной ноги к тому же. Такая жалость пронзила вдруг Глеба, слезы навернулись, и дыхание зашлось. Одинокий, больной, совсем старый, старый Тишабай, святой человек, добрая душа, всего себя отдавал людям. Глебу отдавал себя вот уж сколько лет. А что сделал для него он, Базанов? Помог получить квартиру. Приезжал когда придется — раз в месяц, если командировки случались, а то и раз в полгода. Подарки привозил, покупки какие-то делал, а что старику надо было? Внука! Каждая обновка чуть ли не с боем встречалась. И вот не
уследил. «Такую болезнь запустил старик, — казнил себя Базанов. — Потому-то и не пускали его сюда. Виноват, ох виноват я перед тобой, отец. За делами и своими неурядицами твою беду просмотрел. Не должен был, не имел права!..»
Тиша, улыбаясь, смотрел на Глеба. Это был час отдыха, но для старика сделали исключение и сразу пропустили в палату. Чтобы не показать своей слепоты, он сел на кровать к Базанову, к самому его изголовью, но все равно уже не увидел Глеба и даже его лица не увидел — оно расплывалось, поэтому он коснулся рукой коротко стриженных волос Глеба и провел своей твердой, словно каменной, ладонью по его впалым щекам, и тут случилось чудо: старик понял, о чем думал Глеб и что волновало его в эти минуты. Юлдаш или эти болтливые женщины Пирадовы рассказали Глебу о его глаукоме — он и это понял, но не в этом было сейчас главное. Тиша почувствовал, как казнит себя Глеб за то, что он, Тиша, старый и бесполезный уже в этой жизни человек, слепнет, что он ослабел и дал взять верх над собой обычным старческим немощам, которые одолеваюткаждого старика, когда приходит его время. Тиша на ощупь обнял Глеба, ткнулся лицом в его лицо и, усевшись покойно, сказал по-узбекски:
— Не терзай себя понапрасну, сынок. Все годы я был тебе как родной, но в моей болезни нет твоей вины. Она пришла сама, тихо, точно вор... В вате не спрячешь огня. Пусть лечат, я доверюсь врачам, это достопочтенные и уважаемые люди. Но сам я думаю: загони змею в бамбуковую палку, она ведь и там будет извиваться. Беда моя от старости, а от старости даже самые лучшие врачи не придумали еще лекарства. Сваренной рыбе вода не помогает, сынок...— Он снова ласково провел ладонью по голове и щеке Глеба, улыбнулся жалко и обезоруживающе сказал: — Будь спокоен. За себя и за меня. И не говори мне приятных слов: приятные слова не бывают истинными, истинные — приятными.
— Я просто устал, дада, — тихо сказал Глеб, тоже по-узбекски. — Немного отдыхаю, видишь, — он спохватился, что произнес «видишь» — не то слово,— и добавил, осердясь на себя: — Но я виноват. Я все равно очень виноват, дада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261