Стук колес на стыках и покачивание вагона отдавались резкими, болезненными и короткими, как укол, толчками где-то у поясницы. Все звуки вокруг: голоса, храп и стоны, лязг буферов, гудки паровозов на станциях казались глухими, слившимися в один непрекращаю щийся гул, доносившийся издалека, словно из-под воды.
Не было ни дней, ни ночей. Базанов засыпал и просыпался. И каждый раз над ним была белая полка, ползущее вниз коричневое байковое одеяло с черным номером в углу и волосатая рука, качающаяся, как маятник.
Потом вернулись сны и, как озарение, короткие и разорванные воспоминания о них. И среди снов чаще всего один, повторявшийся точно кошмар: идет Ваза-нов по бесконечной заснеженной дороге, под деревьями со связанными верхушками, а под ногами дощатый пастил — он упруго и гибко пружинит. Медленно плывут в ночном звездном небе связанные верхушки деревьев, и нет конца этому черному коридору. И только в дальнем конце его, на самой линии горизонта, нее ярче и ярче разгорается малиновая точка. Она вырастает в шар, пухнет, ширится, накаляется и вдруг начинает тревожно пульсировать, как сигнал бедствия.
Базанов ускоряет шаги. Дощатый настил ходит под ногами, точно палуба корабля в шторм. Торопятся, мельтешат черные стволы слева и справа.
Базанов напрягает силы. Каждый мускул его тела натянут, дрожит и звучно вибрирует, как струна. Громче, громче, громче. Раздается сухой треск, потом грохот. Что-то обрывается в груди, Базанов падает лицом в снег. Скатывается с настила, ползет по припорошенному снегом болоту, с трудом подтягиваясь на руках
и волоча перебитые ноги — вперед и вперед, из черноты к малиновому горизонту. Еще одно усилие. Еще одно — последнее. Уже близок сияющий шар. Он огромен, огромен, как солнце. Там кончается черный лес и болото. Там тепло и спасение.
Базанов приподнимается. Золотая вспышка ослепляет его, молния стремительно бьет в грудь.Объятый огнем, разваливаясь на куски, как сбитый самолет, Базанов летит куда-то в черноту, пробивая плотные ватные облака, которые пахнут эфиром, йодом и кровью...
Базанова везут по длинному темному коридору на операционных носилках.В дальнем конце коридора зажигается и гаснет яркая красная лампочка. «Тихо! Тихо! Идет операция» — сигналит лампочка бедствия.
И вот еще один потолок. Новый.Бело-голубой потолок чебоксарской госпитальной палаты. Он высок, он огромен, точно небесный купол. Со следами чернильных клякс — они как звезды. С густой, вытянутой к окну паутиной в углу — она как Млечный Путь. Все небо над головой. Давно нештукатуренное небо. Покрытое замысловатыми трещинами и трещинками. Они, как школьная контурная карта, напоминают очертания какого-то знакомого материка, какие-то моря, реки и горы, увиденные в детстве. По такому интересному потолку можно путешествовать часами и днями — пока открыты глаза. И боль не туманит сознания, не возвращает ко сну...
Целую вечность Базанов лежит на спине. Думает. Трудно. Тяжко. Муторно. Запах йодоформа преследует его, похоже, он останется на всю жизнь.Каждое утро санитарки кладут его на каталку и под сочувственные взгляды ходячих раненых везут в операционную.И снова, и снова сигналит красная лампочка бедствия: «Идет операция! Идет операция!» Склоняются над ним хирурги. Режут, чистят, сшивают ткани. Будет ли он, Базанов, жить? Будет ли радоваться, печалиться, ходить по земле? От него это сейчас не зависит...
А справа на потолке — Каспийское море. И Волга, которая впадает в него. Точно — Волга. И густая дельта, Астрахань. И характерный поворот у Сталинграда.
У Сталинграда по Волге закопченный буксир тянул баржу... Скреблись о борт слюдяные льдинки. Тонконогими грибами вставали из воды белые разрывы...
Головы поднимались из воды. Кто-то кричал страшно. И руки, руки...И яркий свет — золотая, ослепляющая вспышка...И медленно кренится потолок... небо... карта...
И опускается на глаза...Целую вечность Еазанов лежал на спине...Шесть белых шапочек склоняются над ним — по три с каждой стороны. Мужские и женские лица. Старые — мужские, молодые — женские. Седая борода веером. Коса — тяжелая, русая, как живая. По белому вороту халата неторопливо ползет самоуверенный черный жучок. Густой солнечный луч косо бьет из окна.
Врачебный обход.Широкоскулый и черноусый врач с цепкими, злыми, почему-то очень знакомыми глазами присаживается на кровать. Берет Казакова за руку, считает пульс. Шевелятся пухлые губы,— он что-то спрашивает, смешно и сердито кивает. Журчит тихий профессиональный разговор. Легонько похлопав Базанова по плечу, врач склоняется ниже, еще ниже, к самому лицу, шепчет:
— Ничего, гвардеец. Ты у нас в футбол играть будешь. Лежи спокойно.
Поднимается, исчезает. Следом исчезают из поля зрения и другие белые шапочки.
Базанов старается приподняться па локтях, чтобы увидеть, куда они делись.
— Подушку! Скорей! Кислород! — слышится повелительный крик...
И опять он плывет. Плывет не то по воздуху, не то по воде, отдаляясь от света — в темноту, в темноту. Все звуки смешались, перепутались, превратились в гул прибоя и заглохли. Черная тишина придавила его. Базанов судорожно дернул головой, стремясь освободиться от плотного душного плена. Почувствовал, будто свежий ветерок подул ему в лицо.
Чьи-то руки приподняли его, и он с жадностью и наслаждением начал глотать сухой холодный воздух, резко пахнущий послегрозовым лесом...
Базанов поворачивает голову. Рядом с его кроватью сидит на табуретке рыженькая девчонка и читает газету. Короткие, тощие косички с красными ленточками, как козьи рожки, трогательно торчат из-под панамки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261