«Нет, не наш это человек, не совершал он с нами паломничества к святым местам, но очень большой это человек, святой человек — верный слуга аллаха! — так сам ишан нам объявил. Очень много денег передал он святой церкви, много дел совершил, угодных аллаху, и сам аллах обещал выполнить его последнее желание — быть похороненным в земле предков. «Проводите его в последний путь, и это зачтется вам на том свете, — говорил нам ишан. — Не исполните предначертаний аллаха, гореть вам в геенне огненной, ибо нечестивые не будут благоденствовать,
как написано в Коране, в суре шестой». А разве можно спорить с аллахом? Разве можно спорить с ишаном? Мы — маленькие люди. Маленькие люди должны подчиняться: им не разверзнуть земли, не сравниться ростом с горами... Мы взяли похоронные носилки с телом умершего — видит аллах, он был очень тяжел! — и двинулись на север. Два дня и две ночи, меняясь поочередно, бежали мы, останавливаясь лишь для того, чтобы сотворить молитву, и казалось нам, что сам аллах милостивый и милосердный дает нам силы. «Аллах простит вам и ложь, когда кяфиры остановят вас, — говорил ишан. — Аллах всемогущ. Жизнь человека — песчинка в его руках. Смело отправляйтесь в путь, ибо дорогу осилит идущий». Мы — маленькие люди, мы повиновались. И вот мы стоим перед тобой точно голые и молим: будь справедлив, таксыр, ибо справедливость человека — ближе всего к благочестию».
Сабиров отпустил паломников. Турсун-курбаши был похоронен возле городского кладбища, и вскоре могила его сравнялась с землей. Так закончилась история, которую начал старый Тишай закончил, со слов отца, начальник нашей экспедиции Аман Турсунов.
Молодой романтик Базанов, как мне казалось, получил для себя еще одно подтверждение: есть золото в пустыне. Барса-Кельмес, Александр Македонский, басмаческие клады, легенды. Начальник экспедиции не разделял, однако, моего оптимизма: умудренный знаниями, он легко опровергал все мои утверждения, основанные лишь на моей ничем не подкрепленной вере в золото Красных и Черных Песков, внушенной мне еще Юлдашем Рахимовым. Впрочем, и доводы Амана Турсунова были не новы: он рассуждал точно так же, как и все противники теории золотоносности среднеазиатских пустынь...
Май принес стране победу. И, будто дождавшись победы, в пустыню пришла, нет, не пришла — ворвалась весна. Стремительно, сокрушающе, как добрый ураган. И это было поистине сказочное превращение:
унылая серо-желтая земля вспыхнула и зажглась, подожженная со всех сторон одновременно. Весну в пустыне надо увидеть. Первое впечатление не сравнимо ни с чем: такого буйства красок и оттенков нигде не встретишь. Там, где еще вчера был расползшийся от дождя такыр, серела неведомая колючка, лежали безжизненные проплешины солончаков и гряды песчаных холмиков, — поднялись тысячи, нет — сотни и сотни тысяч цветов! Словно вдруг прикрыли пустыню ярким, фантастических расцветок ковром — простите за банальное сравнение, никакого другого не могу придумать, — действительно гигантский ковер, сияющий всеми оттенками красного, расстилался у наших ног вокруг колодца Беш-Кудук. Пламенели тюльпаны величиной с кулак — густо-желтые, розовые, красные, кроваво-красные, багровые, темно-красные и казавшиеся почти черными. Мириадами ярких языков огня алели маки. Покачивались нежные цветы астрагалов. Фиолетово цвела песчаная акация. То тут, то там вспыхивали оранжевые, желтые и коричневые глазки и цвели букеты неведомых цветов причудливой формы.
Жизнь укрепилась в пустыне и торжествовала повсюду. Выползли на свет божий жучки, паучки, мотыльки и прочая живность. Аман Турсунов учил меня читать книгу пустыни, в которой каждый из ее многочисленных обитателей расписывался своей характерной росписью. Вот проползла змея. Прошмыгнула ящерица. Пробежал варан — песчаный крокодил. Вот отпечатки копыт джейрана. Это была очень красивая, привлекательная пустыня, не похожая на зимнюю. И опять не та пустыня, встречи с которой я так долго ждал.
Необходимо было еще одно, последнее, фантастическое превращение, чтобы я наконец увидел настоящую пустыню... Забылись дожди. Все круче припекало солнце. Оно выпаривало из земли влагу, цементировало такыры, высушивало пески, кристаллизовало соль. Осыпались цветы. Летний листопад оголил кустарники. Пожухли и сгорели травы. Все вокруг поблекло, сжалось. Живое заснуло, попряталось, умерло, стало серо-желтым. Эта, настоящая, пустыня пришла в Беш-Кудук уже в конце мая. Всего три недели понадобилось ей, чтобы убить весну.
Да, пустыня стала наконец настоящей. С раннего утра поднималось над ней огромное, во весь зенит, палящее солнце. Удушливый ветер обжигал кожу и глаза. В песке можно было печь яйца. Говорили, в тени — больше сорока. Но где она, тень? Жить и думать о будущем стало трудно. Думалось лишь об одном: чтобы как можно скорее всевидящий и всепроникающий раскаленный блин залег за розовые песчаные холмы и наступила ночная прохлада.
Но настоящее знакомство с пустыней произошло еще позднее: в тот год экспедиция свернула работу уже в начале июня, поэтому и знакомство можно было считать шапочным. Это я, конечно, только потом понял. А тогда, вернувшись в Ташкент и шествуя первым делом на Пушкинскую к Пирадовым, я чувствовал себя по меньшей мере Пржевальским — этакий загорелый, окрепший, раздавшийся в плечах бывалый пустынник-землепроходец. Правда, торта у меня не было — заработки не те оказались, зато, как говорится, действительно с поднятой головой шел.
И, как в первый раз, выстрел оказался холостым. Мне снова не удалось «потрясти» семейство Пира-довых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261