ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Хоп? Я тебе сигнализирую.
- Хоп, ладно, — кивнул Глеб. — Не волнуйся, присмотримся сообща.
«Еще одна проблема на стройке — Шемякин», — подумал он.
Снова и снова мысленно возвращаясь к селю, Глеб ни разу не вспомнил при этом Наталью Петровну Морозову и тот их разговор в ресторане, когда он рассказывал ей о селях, отводящих дамбах и прочих мерах борьбы с камнегрязевыми потоками. А вот теперь вдруг вспомнил... Ашот — Шемякин — сель — ресторанный разговор — Морозова... Ассоциации!.. Умудренный опытом азиат — черт бы побрал его совсем! — увидел красивую женщину, распустил павлиний хвост, накликал беду. Накликал, точно! А сель тут как тут: застал их неподготовленными, нанес удар по промпло-щадке...
Давно не думал Глеб о Морозовой — с самого отъезда из Ленинграда, пожалуй. Забыл, вычеркнул из памяти, как и она его, очевидно... И вот вспомнил — в самое, казалось бы, неподходящее время, в парткоме, думая о Шемякине... И очень четко представил ее, красивую, самоуверенную, спокойную. Как идет она по коридору института, разговаривая с Яновским. И вдруг остро пожалел, что не было ее тогда здесь — среди хао-
са, разрушений, промокших и усталых людей: как бы она вела себя той ночью?.. А потом, удивившись самому себе, пожалел и о том, что нет ее здесь сейчас...
Матвей Васильевич Шемякин был, несомненно, незаурядным человеком. Правда, говорили про него много неприятного: и в подхалимстве замечен, и с подчиненными груб и заносчив, администрировать любит, и приказы отдает порой, свидетельствующие о незнании строительного дела. Но все — и осуждающие, и относящиеся равнодушно — отмечали его организаторские способности. Шемякин, легко сводя, как говорят, небо и землю, мог сделать все, что угодно, достать все, что угодно, стать полезным и необходимым кому угодно. Узбеки про таких говорят: «Он, если захочет, и солнце с неба снимет».
Матвей Васильевич выглядел гораздо моложе своих пятидесяти двух. Никто больше сорока ему не давал: среднего роста, подвижный, подтянутый, ни одного килограмма жира, с открытым, всегда краснощеким лицом, на котором менялись поочередно две маски — кроткой и всенепременпейшен услужливости, готовности к «чего-с изволите» и то же выражение, те же черты милого лица, но как бы затвердевшие: упрямо сжатые узкие губы, заострившийся и выпяченный подбородок, нетерпеливо подрагивающая и взлетающая вверх рыжеватая бровь и — главное — бутылочного цвета глаза, которые он без надобности прятал, щурил, опускал долу, а при надобности гневно выпячивал, глядел начальственно, не моргая. Шемякин был абсолютно здоров. В его возрасте он не знал даже, что такое зубная боль, у него вообще никогда ничего не болело. Матвей Васильевич мог не спать двое суток и пройти, если понадобится, километров пятьдесят, и выпить, если дело потребует, литр водки, хотя водку и вообще пьянку терпеть не мог; пешим маршрутам предпочитал ГАЗ-69, вообще в душе был сибаритом — любил покейфовать после сытного и вкусного обеда, полежать где-нибудь в укромном, прохладном месте с кипой газет (он перечитывал от корки до корки все газеты, что попадались ему под руку), вдали от глаз человеческих, наедине с самим собой.
С тех пор как лет десять назад от него ушла жена, Шемякин оставался одиноким и ничуть не страдал от этого: поговаривали, скуповат, себе самому в солнечный день и солнца пожалеет. Хотя, если требовалось показать, мог быть и щедрым, расточительным. Одним словом, натура сложная и противоречивая...
А еще была у Матвея Васильевича большая и безуспешно маскируемая лысина — чистая, румяная, как и щеки. Лысина не оставляла сомнений в его преклонном возрасте. Чего только не делал он, чего не предпринимал! Какими лекарствами не пользовался, к каким средствам не прибегал! Ничего не помогало! Выращенная ценой усилий и времени редкая косица поднималась на затылок и, уложенная плотной спиралькой, едва прикрывала темя — вот все, что он, разуверившись В помощи со стороны, мог придумать сам, чтобы хоть как-то Скрыть этот недостаток. Лысина казалась ему главным его недостатком. Это был комплекс. Шемякин инстинктивно чурался людей, которых природа наделила пышными шевелюрами. Стоило подобному «волосатику» войти в кабинет к Шемякину, Матвей Васильевич" тут же проникался молчаливой и стойкой неприязнью к нему. Ну а если встречи повторялись, если волею аллаха человек этот попадал под начальство Шемякина, неприязнь переходила всякие границы, хотя никто и не догадывался о ее истинных причинах: бури происходили в душе Матвея Васильевича и никак не сказывались на его корректно-доброжелательной улыбке.
Было бы, наверное, спокойнее всем, если бы сидел Шемякин в той самой бухарской школе, куда забросила его судьба. Но ведь не сиделось Матвею Васильевичу. И сорвал его с насиженных мест теплый и честолюбивый ветер, который шепчет, говорят, людям об их великих предначертаниях и благоприятном для них расположении планет на этот год.
Шемякин, как он писал в автобиографии, участвовал в Великой Отечественной войне. Участие это не привело его ни к чинам, ни к орденам. Победу Матвей Васильевич отпраздновал в звании лейтенанта, в должности командира комендантского взвода отдельного батальона связи. На его груди сиротливо мотались медали «За боевые заслуги» и «За победу над Герма-
нией», которые обычно заменялись неопределенного цвета планками, неизвестно что и обозначающими.До старшего лейтенанта он так и не дослужился, а был демобилизован вскоре и, оформив документы, отправился в Среднюю Азию, куда в свое время была эвакуирована его жена и где ждала его, втайне надеясь, что с приездом Матвея ее жизнь чудесным образом переменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261
- Хоп, ладно, — кивнул Глеб. — Не волнуйся, присмотримся сообща.
«Еще одна проблема на стройке — Шемякин», — подумал он.
Снова и снова мысленно возвращаясь к селю, Глеб ни разу не вспомнил при этом Наталью Петровну Морозову и тот их разговор в ресторане, когда он рассказывал ей о селях, отводящих дамбах и прочих мерах борьбы с камнегрязевыми потоками. А вот теперь вдруг вспомнил... Ашот — Шемякин — сель — ресторанный разговор — Морозова... Ассоциации!.. Умудренный опытом азиат — черт бы побрал его совсем! — увидел красивую женщину, распустил павлиний хвост, накликал беду. Накликал, точно! А сель тут как тут: застал их неподготовленными, нанес удар по промпло-щадке...
Давно не думал Глеб о Морозовой — с самого отъезда из Ленинграда, пожалуй. Забыл, вычеркнул из памяти, как и она его, очевидно... И вот вспомнил — в самое, казалось бы, неподходящее время, в парткоме, думая о Шемякине... И очень четко представил ее, красивую, самоуверенную, спокойную. Как идет она по коридору института, разговаривая с Яновским. И вдруг остро пожалел, что не было ее тогда здесь — среди хао-
са, разрушений, промокших и усталых людей: как бы она вела себя той ночью?.. А потом, удивившись самому себе, пожалел и о том, что нет ее здесь сейчас...
Матвей Васильевич Шемякин был, несомненно, незаурядным человеком. Правда, говорили про него много неприятного: и в подхалимстве замечен, и с подчиненными груб и заносчив, администрировать любит, и приказы отдает порой, свидетельствующие о незнании строительного дела. Но все — и осуждающие, и относящиеся равнодушно — отмечали его организаторские способности. Шемякин, легко сводя, как говорят, небо и землю, мог сделать все, что угодно, достать все, что угодно, стать полезным и необходимым кому угодно. Узбеки про таких говорят: «Он, если захочет, и солнце с неба снимет».
Матвей Васильевич выглядел гораздо моложе своих пятидесяти двух. Никто больше сорока ему не давал: среднего роста, подвижный, подтянутый, ни одного килограмма жира, с открытым, всегда краснощеким лицом, на котором менялись поочередно две маски — кроткой и всенепременпейшен услужливости, готовности к «чего-с изволите» и то же выражение, те же черты милого лица, но как бы затвердевшие: упрямо сжатые узкие губы, заострившийся и выпяченный подбородок, нетерпеливо подрагивающая и взлетающая вверх рыжеватая бровь и — главное — бутылочного цвета глаза, которые он без надобности прятал, щурил, опускал долу, а при надобности гневно выпячивал, глядел начальственно, не моргая. Шемякин был абсолютно здоров. В его возрасте он не знал даже, что такое зубная боль, у него вообще никогда ничего не болело. Матвей Васильевич мог не спать двое суток и пройти, если понадобится, километров пятьдесят, и выпить, если дело потребует, литр водки, хотя водку и вообще пьянку терпеть не мог; пешим маршрутам предпочитал ГАЗ-69, вообще в душе был сибаритом — любил покейфовать после сытного и вкусного обеда, полежать где-нибудь в укромном, прохладном месте с кипой газет (он перечитывал от корки до корки все газеты, что попадались ему под руку), вдали от глаз человеческих, наедине с самим собой.
С тех пор как лет десять назад от него ушла жена, Шемякин оставался одиноким и ничуть не страдал от этого: поговаривали, скуповат, себе самому в солнечный день и солнца пожалеет. Хотя, если требовалось показать, мог быть и щедрым, расточительным. Одним словом, натура сложная и противоречивая...
А еще была у Матвея Васильевича большая и безуспешно маскируемая лысина — чистая, румяная, как и щеки. Лысина не оставляла сомнений в его преклонном возрасте. Чего только не делал он, чего не предпринимал! Какими лекарствами не пользовался, к каким средствам не прибегал! Ничего не помогало! Выращенная ценой усилий и времени редкая косица поднималась на затылок и, уложенная плотной спиралькой, едва прикрывала темя — вот все, что он, разуверившись В помощи со стороны, мог придумать сам, чтобы хоть как-то Скрыть этот недостаток. Лысина казалась ему главным его недостатком. Это был комплекс. Шемякин инстинктивно чурался людей, которых природа наделила пышными шевелюрами. Стоило подобному «волосатику» войти в кабинет к Шемякину, Матвей Васильевич" тут же проникался молчаливой и стойкой неприязнью к нему. Ну а если встречи повторялись, если волею аллаха человек этот попадал под начальство Шемякина, неприязнь переходила всякие границы, хотя никто и не догадывался о ее истинных причинах: бури происходили в душе Матвея Васильевича и никак не сказывались на его корректно-доброжелательной улыбке.
Было бы, наверное, спокойнее всем, если бы сидел Шемякин в той самой бухарской школе, куда забросила его судьба. Но ведь не сиделось Матвею Васильевичу. И сорвал его с насиженных мест теплый и честолюбивый ветер, который шепчет, говорят, людям об их великих предначертаниях и благоприятном для них расположении планет на этот год.
Шемякин, как он писал в автобиографии, участвовал в Великой Отечественной войне. Участие это не привело его ни к чинам, ни к орденам. Победу Матвей Васильевич отпраздновал в звании лейтенанта, в должности командира комендантского взвода отдельного батальона связи. На его груди сиротливо мотались медали «За боевые заслуги» и «За победу над Герма-
нией», которые обычно заменялись неопределенного цвета планками, неизвестно что и обозначающими.До старшего лейтенанта он так и не дослужился, а был демобилизован вскоре и, оформив документы, отправился в Среднюю Азию, куда в свое время была эвакуирована его жена и где ждала его, втайне надеясь, что с приездом Матвея ее жизнь чудесным образом переменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261