Я до сих пор считаю Григория Валериановича своим учителем, он сделал меня геологом. Для настоящего геолога что главное? — ноги, молоток, голова. Он «поставил» мне голову, как ставят голос певцам.
Все студенты, которым читал лекции Горьковой, были влюблены в него и с энтузиазмом принимали его теорию металлогении Средней Азии.
Азиатский золоторудный пояс — это ведь грандиозней сказочных богатств массагетов и Александра Македонского, сокровищ бухарских ханов! Многие из нас отправились в Кызылкумы с поисковыми партиями на золото — подтвердить теорию своего учителя ногами, на практике. К сожалению, мой собственный путь к золоту оказался не очень прямым, не очень простым и не очень быстрым.
— К вам,— сказала нянечка, пропуская в палату Ануш, — только на минуту: не время ноне, девушка.
Ануш чуть располнела, но никто не сказал бы, что ей под сорок: узкое оливковое лицо с припухлыми нежными губами было как у девчонки.
- Здравствуй, Базанов,- она обняла его и быстро поцеловала. — Ну, как же ты так?
- Нормально, - ответил Глеб. - Теперь нормально.
- Но ты должен быть осторожен. Первое время ни одного лишнего движения — это так важно.
- Первое время я лежал распятый, как Христос. Оно прошло.
- Знаю. Я только сегодня вернулась из Москвы — и к тебе. Ну?
- Ты не видела настоящих инфарктников. Я - сачок, обыкновенный сачок.
- Врешь ты все, Базанов.
- Я активно поправляюсь, и меня скоро выписывают.
- Он врет? — спросила Ануш Зыбина.
- Подвирает, - ответил Зыбин. - Поваляется еще. Я первый отсюда уйду.
- Это мы посмотрим! — воскликнул Глеб.
- Я вас на миг допустила, а вы вон как, - сказала с порога нянечка. - Из-за вашего интереса меня и уволить могут — запросто.
- Теперь я буду возле тебя, - шепнула Ануш. -Завтра приду. - И она вышла. Шаг у нее был широкий, легкий, летящий — совсем девчоночий.
Глеб улыбнулся, глядя ей вслед.
- Дочка Пирадова, - констатировал Зыбин. -Очень интересное лицо, и вообще красавица. Среди армянок такие не редкость. Наконец появилась женщина. Я же знал.
- Вы догадливы и наблюдательны, Зыбин.
- Профессиональное... Так что? Будете рассказывать, или задавать наводящие вопросы?
- Она как сестра, - сказал Глеб. - Это очень родной мне человек.
- Она замужем? Почему? А вы?
- У нас очень разные характеры.
- Общо, малоконкретно. Для романа о вас мне нужны детали.
- Придумайте. Или спишите у настоящих писателей.
- Вы любили друг друга? Можете и не отвечать, если не хотите: я все видел своими глазами. И сейчас это продолжается. Почему вы не вместе? Больше двадцати лет прошло! Это же трагедия, Базанов!
— Идите, пожалуйста, к черту, если вас это не затруднит.
— Мы же договорились — жить интеллигентно. Свободные диалоги без запрещенных приемов. Вы нервничаете?
— Нервничаю — следовательно, я существую, — обычной фразой парировал Глеб.
— Отрицательные эмоции не для нас. Не сердитесь.
— Не буду.
— Давайте читать. Как вам нравится роман, часть первая ?
— Примитив. А часть вторая, что вы задерживаете?
— Эта штука сильнее, чем «Фауст» Гете, хотя тоже не Конан Дойль.
Прозорливый Зыбин не угадал: между Глебом и Ануш никогда ничего не было. Пять лет учился Глеб в университете, чуть ли не ежедневно посещал дом на Пушкинской, и — надо же! — ни малейшего намека на любовь. Просто добрые, дружеские отношения. Даже в мыслях Ануш всегда существовала как сестра, как товарищ. Она понимала все, с ней можно было посоветоваться о любом деле, поделиться радостью или неудачами, и всегда она отвечала тем же. Они уравновешивали друг друга — темпераментная, порывистая Ануш и спокойный, даже чуть-чуть флегматичный Глеб. Им было всегда хорошо вместе, до тех пор, пока в ее жизни не появился Леонид Савин, археолог, аспирант.
Но еще до этого на Рубена Георгиевича Пирадова неожиданно свалилась беда, и все стало рушиться в этом милом и родном доме...
Началось с выступления Пирадова на собрании в Союзе писателей, которое именовалось дискуссией по поводу антинародного характера эпоса «Алпамыш». Накануне в газете один мало любимый всеми критик в соавторстве с незащитившимся аспирантом опубликовал статью. Статья доказывала: «Алпамыш» воспевает ханов и беков, прославляет братоубийственные войны,
национальную рознь и неуважительно говорит о простых людях. Эпос антинародный, а те, кто пропагандирует его, — националисты, их приспешники и подголоски.
Аспирант Шаюсупов, похожий на нахохлившуюся галку, темноскулый, с лицом, будто опаленным огнем, был, кажется, испуган. Он лишь дал материал вальяжному, большелобому и крупноголовому критику Влади-мову, с телом солидным, как купеческий буфет, и никак не рассчитывал на столь шумный резонанс. Владимов уловил момент — скандальная статья выводила его в «ведущие», делала имя. При этом, правда, он замахивался на талантливых людей — на исследователей и переводчиков, на писателей и драматургов, которые использовали в своих произведениях мотивы эпоса. Он шел на риск, но неожиданно нашел поддержку у тогдашних руководителей Союза писателей. Остальное, как говорится, было вопросом организации/Собрание и было хорошо организовано, выступающие подготовлены — один, другой, третий. Критические волны расходились с трибуны шире и шире, захватывая оперу и драматический театр, кино и изобразительное искусство. Назывались произведения, так или иначе связанные с «Алпамышем», под которыми, как говорили выступающие, мог бы подписаться любой буржуазный националист.
Но вот попросил слова Пирадов. Председательствующий не заметил его поднятой руки, не услышал настойчиво повторяемого:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261