ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В центре фотографии — старик и старуха, родители Глебовой бабки, а с краю она сама — молодая питерская девчоночка, тоненькая, светловолосая.
— Кто ж тут моряки? - спрашивал Глеб.
— Да все, неслух ты! И Федор, и Илья, и крестный мой Иван — все!
— А почему форма только у одного?
— Этого тоже Иваном звали. Не базановский он, но на флоте по-базановски служил, по всем морям ходил. Знатный человек был, к сестре моей посватался. Свадьбу сыграли, после свадьбы и фотографировались всей семьей на память.
— Ну, а форма почему не у всех? — допытывался Глеб.
— Кто случаем не надел, а кому и не полагалось. Федя, к примеру, котельщиком был. Тоже флотский человек. Сколько кораблей выпустил, оглох совсем, а молодой еще был, здоровый. Многие наши на судоверфи работали. Все равно моряки.
О сыне своем, отце Глеба, бабка отзывалась непочтительно, с наглядным даже пренебрежением: не поддержав семейную традицию, стал он против бабкиной воли строителем.
Как-то Глеб спросил его:
— А почему ты не моряк, папа? Все наши моряки, а ты дома строишь, разве это интересней?
Отец рассмеялся:
— Что, не нравлюсь тебе такой?
— Бабушка говорит...
— Знаю, что она говорит. Корюшники они — рыбаки по выходным. Разве это моряки? В Маркизовой луже со штормами борются!
— Но ведь борются со штормами?
— Самый большой шторм бабка наша поднимает. Дело не в красивой форме, Глеб, не в красивых словах «норд-вест», «зюйд-вест», а в том, чтобы любить то, что делаешь, и быть нужным там, где служишь. Подрастешь, поймешь, сам разберешься.
После смерти отца бабка, совсем отстранив невестку, по-своему взялась за воспитание внука, стараясь привить ему любовь к морю и флоту. Оканчивая школу, Глеб твердо решил поступать в кораблестроительный институт на корпусной факультет. А тут война...
И бабушки, наверное, нет в живых. А вот песня, что она пела, навсегда осталась: «Плыви, мой челн, по воле волн». Голоса у нее не было, пела она старчески тонко и высоко, «с выражением чувств», как говорила тетя Даша, соседка по квартире. Бывало, сидит бабка у синей изразцовой печки часами, глядит молча в огонь, курит. А потом вздохнет и затянет: «Плыви, мой челн, по воле волн, куда влечет тебя судьба».
Она всегда оставалась верна себе. И даже тогда, когда Глеб сообщил, что все мальчишки его класса идут на фронт добровольцами, мать заплакала, разрыдалась: «Как же это? Не сказал ничего, не посоветовался?»,— а бабка, узнав, первым делом спросила: «На флот?» И осудила сразу: «Чего ж ты? Тебе-то надо было на флот проситься! Промазал, дурень!»
Такая была его бабка Антонина Глебовна, «капитан Гаттерас в юбке», как, смеясь, называл ее отец... Как это было давно еще до войны! До всего, что начало происходить с ним, Глебом, с того дня, когда он, рядовой необученный доброволец, попал на фронт.
И сразу в бой. ...На рубеж, который держала их рота, вышли немецкие танки с автоматчиками на броне. С танками роте воевать было нечем. Полсотни гранат задержали танки на полчаса. Потом танки принялись утюжить окопы, а автоматчики — расстреливать уже израсходовавших боезапас, безоружных солдат, дрогнуиших и побежавших к лесу.
Лес казался близким и надежным защитником — там можно было спрятаться, нырнуть в кусты, под коряги, затаиться. Переждать и, может быть, спастись от безжалостного, зверского уничтожения.
Глеб видел: вместе с ним бежало к лесу всего около десятка солдат — все, что осталось от роты. Потом их осталось пятеро... Трое... Некоторое время Глеб мчался по опушке, чувствуя тяжелое дыхание своего отделенного командира, тот был все время сбоку и чуть сзади, а потом исчез, куда-то внезапно пропал и не отзывался: не то убили его, не то взял левей.
Трое суток кружил по лесу Глеб, пока не вышел на домик егеря. Старик покормил его, покараулил, пока он поспит, объяснил, как кратчайшим путем выбраться на большак, ведущий к Вязьме.
— Может, вместе, отец? — предложил Глеб.
— Нет, — твердо ответил тот. — Мой пост и нынче здесь — таким, как ты, дорогу указывать. Сотни вас в лесу моем шляются...
Базанов пробирался сквозь заросли всю ночь, а когда стало светать и лес поредел, понял, что сильно отклонился в сторону.
Впереди на взгорке возвышалась небольшая деревушка, о которой ничего не говорил ему егерь. Приблизившись, он увидел немецкий обоз и несколько тупоносых грузовиков с кузовами, крытыми брезентом. Он снова углубился в лес, держа на юго-восток, вышел на обширную поляну и, краем обходя ее, неожиданно наткнулся на зеленую «эмку», замаскированную срубленными ветвями с уже пожухлыми листьями.
Стараясь быть предельно осторожным, Глеб опустился в траву и, изготовив трофейный автомат, осмотрелся.Тишина.Он пополз на локтях, огибая машину. Заглянул в кабину — никого. Снова прислушался: будто дышит кто-то, всхрапывает даже. Или показалось? Нет, точно. Под машиной, у заднего моста, спали двое — молодой и постарше. Форма наша. У молодого в петлицах два треугольничка, старший — солдат. Но кто знает, может фрицы переодетые? Уж больно спокойно разлеглись здесь. Затаив дыхание, Базанов принялся наблюдать за ними. Нет, не похожи на фрицев. Молодой — грузин вроде бы: горбоносый, чернявый, с острым кадыком. У второго небритая круглая физиономия, громадные «кировские» часы на запястье, рабочие руки в ссадинах и масле — видно, шофер.
Предательски хрустнула ветка. Базанов инстинктивно рванулся в сторону и вскочил, вскинув автомат. Солдаты даже не пошевелились. «Свои, окруженцы, — подумал он, — ухайдакались. Из пушки их не разбудишь. Фрицы голыми руками могут взять. Надо будить».
— Алло, алло! — тихо сказал он и тронул стволом чернявого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261
— Кто ж тут моряки? - спрашивал Глеб.
— Да все, неслух ты! И Федор, и Илья, и крестный мой Иван — все!
— А почему форма только у одного?
— Этого тоже Иваном звали. Не базановский он, но на флоте по-базановски служил, по всем морям ходил. Знатный человек был, к сестре моей посватался. Свадьбу сыграли, после свадьбы и фотографировались всей семьей на память.
— Ну, а форма почему не у всех? — допытывался Глеб.
— Кто случаем не надел, а кому и не полагалось. Федя, к примеру, котельщиком был. Тоже флотский человек. Сколько кораблей выпустил, оглох совсем, а молодой еще был, здоровый. Многие наши на судоверфи работали. Все равно моряки.
О сыне своем, отце Глеба, бабка отзывалась непочтительно, с наглядным даже пренебрежением: не поддержав семейную традицию, стал он против бабкиной воли строителем.
Как-то Глеб спросил его:
— А почему ты не моряк, папа? Все наши моряки, а ты дома строишь, разве это интересней?
Отец рассмеялся:
— Что, не нравлюсь тебе такой?
— Бабушка говорит...
— Знаю, что она говорит. Корюшники они — рыбаки по выходным. Разве это моряки? В Маркизовой луже со штормами борются!
— Но ведь борются со штормами?
— Самый большой шторм бабка наша поднимает. Дело не в красивой форме, Глеб, не в красивых словах «норд-вест», «зюйд-вест», а в том, чтобы любить то, что делаешь, и быть нужным там, где служишь. Подрастешь, поймешь, сам разберешься.
После смерти отца бабка, совсем отстранив невестку, по-своему взялась за воспитание внука, стараясь привить ему любовь к морю и флоту. Оканчивая школу, Глеб твердо решил поступать в кораблестроительный институт на корпусной факультет. А тут война...
И бабушки, наверное, нет в живых. А вот песня, что она пела, навсегда осталась: «Плыви, мой челн, по воле волн». Голоса у нее не было, пела она старчески тонко и высоко, «с выражением чувств», как говорила тетя Даша, соседка по квартире. Бывало, сидит бабка у синей изразцовой печки часами, глядит молча в огонь, курит. А потом вздохнет и затянет: «Плыви, мой челн, по воле волн, куда влечет тебя судьба».
Она всегда оставалась верна себе. И даже тогда, когда Глеб сообщил, что все мальчишки его класса идут на фронт добровольцами, мать заплакала, разрыдалась: «Как же это? Не сказал ничего, не посоветовался?»,— а бабка, узнав, первым делом спросила: «На флот?» И осудила сразу: «Чего ж ты? Тебе-то надо было на флот проситься! Промазал, дурень!»
Такая была его бабка Антонина Глебовна, «капитан Гаттерас в юбке», как, смеясь, называл ее отец... Как это было давно еще до войны! До всего, что начало происходить с ним, Глебом, с того дня, когда он, рядовой необученный доброволец, попал на фронт.
И сразу в бой. ...На рубеж, который держала их рота, вышли немецкие танки с автоматчиками на броне. С танками роте воевать было нечем. Полсотни гранат задержали танки на полчаса. Потом танки принялись утюжить окопы, а автоматчики — расстреливать уже израсходовавших боезапас, безоружных солдат, дрогнуиших и побежавших к лесу.
Лес казался близким и надежным защитником — там можно было спрятаться, нырнуть в кусты, под коряги, затаиться. Переждать и, может быть, спастись от безжалостного, зверского уничтожения.
Глеб видел: вместе с ним бежало к лесу всего около десятка солдат — все, что осталось от роты. Потом их осталось пятеро... Трое... Некоторое время Глеб мчался по опушке, чувствуя тяжелое дыхание своего отделенного командира, тот был все время сбоку и чуть сзади, а потом исчез, куда-то внезапно пропал и не отзывался: не то убили его, не то взял левей.
Трое суток кружил по лесу Глеб, пока не вышел на домик егеря. Старик покормил его, покараулил, пока он поспит, объяснил, как кратчайшим путем выбраться на большак, ведущий к Вязьме.
— Может, вместе, отец? — предложил Глеб.
— Нет, — твердо ответил тот. — Мой пост и нынче здесь — таким, как ты, дорогу указывать. Сотни вас в лесу моем шляются...
Базанов пробирался сквозь заросли всю ночь, а когда стало светать и лес поредел, понял, что сильно отклонился в сторону.
Впереди на взгорке возвышалась небольшая деревушка, о которой ничего не говорил ему егерь. Приблизившись, он увидел немецкий обоз и несколько тупоносых грузовиков с кузовами, крытыми брезентом. Он снова углубился в лес, держа на юго-восток, вышел на обширную поляну и, краем обходя ее, неожиданно наткнулся на зеленую «эмку», замаскированную срубленными ветвями с уже пожухлыми листьями.
Стараясь быть предельно осторожным, Глеб опустился в траву и, изготовив трофейный автомат, осмотрелся.Тишина.Он пополз на локтях, огибая машину. Заглянул в кабину — никого. Снова прислушался: будто дышит кто-то, всхрапывает даже. Или показалось? Нет, точно. Под машиной, у заднего моста, спали двое — молодой и постарше. Форма наша. У молодого в петлицах два треугольничка, старший — солдат. Но кто знает, может фрицы переодетые? Уж больно спокойно разлеглись здесь. Затаив дыхание, Базанов принялся наблюдать за ними. Нет, не похожи на фрицев. Молодой — грузин вроде бы: горбоносый, чернявый, с острым кадыком. У второго небритая круглая физиономия, громадные «кировские» часы на запястье, рабочие руки в ссадинах и масле — видно, шофер.
Предательски хрустнула ветка. Базанов инстинктивно рванулся в сторону и вскочил, вскинув автомат. Солдаты даже не пошевелились. «Свои, окруженцы, — подумал он, — ухайдакались. Из пушки их не разбудишь. Фрицы голыми руками могут взять. Надо будить».
— Алло, алло! — тихо сказал он и тронул стволом чернявого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261