Помогало и то, что SOS-киндердорф (так вскоре стала
называться благотворительная организация Гмайнера),
не принадлежа непосредственно церкви, был католи-
ческой организацией. Гмайнер был глубоко и искрен-
не верующим человеком и в матерях-воспитательни-
цах хотел видеть католичек. Нравственные постулаты
церкви помогали. Исповедующие их искренне, разде-
ляющие все моральные религиозные заповеди не
могли оказаться людьми безнравственными, бесчест-
ными.
О верующей женщине можно было узнать и в цер-
ковном приходе, к которому она принадлежала. Като-
лическая церковь издавна занималась социальной ра-
ботой, помощью бедным, больным, старым. И моло-
дым, и детям тоже. Человек социально активный, от-
кликающийся на чужую беду в приходе заметен.
Помогало и то, что материальных выгод эта профес-
сия не давала. Первую зарплату, которую положили ма-
терям, - четыреста шиллингов можно было считать
карманными деньгами. Женщины, искавшие карьеры,
жизненных благ, шли совсем другими путями. Никаких
социальных или финансовых преимуществ эта новая в
Австрии профессия не давала. Да и профессией в юри-
дическом смысле этого слова <мать детской деревни>
стала позже. Тогда это было просто место в частной
благотворительной организации.
У Марии Вебер сейчас совсем седые аккуратно
уложенные волосы, носит она австрийский националь-
ный костюм - дриндль и держится для своих лет очень
молодо, И у нее в альбоме - старые черно-белые фо-
тографии: белозубая улыбка и ясные глаза. Удивитель-
но, как эти семидесяти - восьмидесятилетние женщи-
ны похожи на свои прежние фотографии. Конечно же,
время положило морщины, посеребрило головы, но не
стерло тот внутренний свет, который и сегодня осве-
щает их лица,
- В каждом доме, когда полностью набиралась
семья, устраивался свой праздник открытия, рождения
дома. Я потом поняла, как это важно: праздник в доме
для детей, жизнью от праздников отлученных. К нам
в дом пришло девять гостей, и я с ужасом поняла,
что готовить не умею. Я многого сначала не умела.
Время было трудное, даже хлеба не хватало. Я резала
ребятам на завтрак тарелку хлеба и говорила по сколь-
ку кусочков каждому. А однажды я увидела, что хлеба
на обед все равно не хватит и решила: что-нибудь
придумаю. Нарезала весь хлеб на завтрак и сказала:
берите сколько хотите. И хлеб впервые остался на та-
релке. Больше я его по кусочкам не делила. И сказала
себе, что должна им самим давать право выбора. Не
только за столом.
Они делали свои открытия и делились ими с други-
ми. Кто-то умел хорошо готовить, кто-то шить. Внача-
ле надо было учиться всему, потому что, как они го-
ворили, <каждый шиллинг, прежде чем потратить, на-
до было перевернуть три раза - чтобы не ошибить-
ся>. Вечерами матери собирались вместе. Штопали,
перелицовывали, перешивали. Одевали детей в даре-
ные вещи, приводя их в приличный вид. На новые ве-
щи денег пока не хватало,
Тереза Нойбауэр, веселая полненькая женщина, ко-
торую и пожилой не назовешь - так она легка на
подъем и улыбчива (сейчас живет в доме для матерей
в Хинтербрюле под Веной, тоже на пенсии), вспоми-
нает с гордостью:
- Моих детей приняла вся моя семья. Нас было
четверо в семье, и мы были очень дружны. Я хотела
своим детям того же. Мои родители сразу согласи-
лись с моим решением стать матерью в детской дерев-
не. Хотя я и сама тогда не представляла, как это будет.
И помогали мне: купили посуду в дом, посылали еду
из дома.
Родители помогали не только Терезе Нойбауэр.
Кому-то посылали из дома, из крестьянских хозяйств
продукты, кому-то родственники покупали для ребят
постельное белье. Без помощи приходилось туго. Жи-
ли в Имсте зачастую одним днем. Иногда вечерами
ждали Гмайнера из Инсбрука, который должен был при-
везти деньги, - иначе не на что завтра покупать про-
дукты. Не роптали - напротив, все вспоминают эти
времена с гордостью, с радостью, как это всегда бы-
вает с людьми, создавшими что-то своими руками. На-
верное, это действительно большое счастье: пони-
мать, что все сделано разумно, толково. И весь труд,
все пережитое не напрасно. Вот в чем смысл челове-
ческой жизни: знать, что она потрачена на благое
дело.
И поэтому сегодня так легко вспоминаются те не-
легкие времена. Как спали по шесть часов, как сумки с
продуктами в гору таскали, как ночами маленькие,
пережившие столько, что и на взрослую жизнь хвати-
ло бы, кричали, как один раз за все годы работы в
Имсте ушла в кино, оставив детей, и не видела происхо-
дящего на экране, думала, как они там, и так и не доси-
дела до конца. ;
Сохранился дневник одной из матерей:
<В семье, в которой я проходила практику, дети жи-
ли год и больше...> Я прерву цитату и объясню, что та-
кое - практика.
Уже с самого начала стало ясно, что матери, которая
одна распоряжается в доме, может пoнaдoбитьcя по-
мощь. Об отпусках тогда никто ни думал, свободные,
дни формально существовали, но их проводили с деть--
ми. А случись что с родителями матери-воспитатель-
ницы? Сама заболела, к врачу надо поехать - что де-
лать? Гмайнер не отодвигал эту проблему на потом,
когда такое произойдет. Системное мышление, кото-
рым он обладал, тем и отличается от мышления сию-
минутных решений, знакомого нам лучше, чем хотелось
бы, что человек проигрывает все возможные вариан-
ты. И затем ищет выхода не из уже случившихся собы-
тий, а из возможных предстоящих трудностей. Когда
такое - упреждение трудностей происходит, часто и
сами проблемы не возникают.
Гмайнер вскоре после открытия Имста ввел времен-
ную должность, называвшуюся <тетя>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63