.. А Вена, как и рань-
ше, - наш главный интернациональный штаб, в кото-
рый сходятся все нити, вся информация и где эта
распространившаяся на весь мир работа координиру-
ется и инспирируется>.
Трудно во всем этом разобраться. Мы привыкли: все
в одном месте. Конечно же, в одном городе. Трудно
непривычному к другим традициям понять, что в бла-
готворительной организации, собравшей, по свиде-
тельству Мюллера-Вертмана, в 1984 году 82 миллиона
марок пожертвований, - строгий режим экономии.
Что в Вене на все бюро, координирующее работу SOS-
детских деревень во всем мире, одна служебная ма-
шина: маленький автобус. И все!
И поэтому гостям, делегациям, приехавшим пере-
нимать опыт, показывают, где остановка трамвая и
объясняют, как доехать до центра Вены. А самые милые
и прогрессивные люди, приехавшие из Москвы, счита-
ют, что это жест неуважения, невнимания. Ведь у нас
с чего некоторые фонды начинаются? С государствен-
ных <Волг>, с очень немаленьких гарантированных зар-
плат, с вертушек, с секретаря перед каждой началь-
ственной дверью.
Конечно, наши благотворительные фонды тоже за-
думаны с самыми благими намерениями, но принимали
туда не на служение - на работу, И очень часто не со-
ратников, а сотрудников, которые до этого прошли
школу комсомольского и партийного аппарата. И точки
отсчета, взгляд на события у них очень часто - <отту-
да>, из той системы демократического централизма,
где государственные амбиции были всегда выше об-
щечеловеческих, где воля одного всегда была зако-
ном, где не думали, а подчинялись. Наверное, среди
них были люди, втайне думавшие по-другому. Но все
равно фонд детский ли, культуры, мира был для мно-
гих не выбором судьбы, а предложением инстанций.
А во всех трех главных городах SOS-киндердор-
фа - Вене, Инсбруке и Мюнхене - работают люди,
связанные с детскими деревнями судьбой. Но теперь
в Инсбруке много и воспитанников детских деревень.
И путь всех остальных в эту благотворительную органи-
зацию отнюдь не случаен, а объясним и понятен. И по-
14
обстановка там, отношения, атмосфера - не-
"Ї льны и удивительно доброжелательны.
Їцогр.а идешь коридором нашего фонда и слы-
. <Почему не согласовано... завизировать... мы
" задействованы в трех мероприятиях... мне уда-
на него выйти>. Птичий язык. Птичий бюрократи-
кий язык. Конечно, обюрокрачивание наших фондов
QMCtoRMt и от условий нашей жизни. Попробуйте
з входящих и исходящих виз и согласований помес-
ib иностранца, приехавшего в Москву, в гостиницу,
упть ему билет на самолет в пределах нашей
страны.
В одном из фондов мне случайно попала в руки оу-
амка, в которой сообщалось, что такая-то междуна-
оодная организация переводится по приему из класса
д в класс Б. Для непосвященных это обозначает, что
такая-то организация впредь будет приниматься в Мо-
скве классом ниже. Боюсь, что люди, считающие нор-
мальным передвижение гостей на трамваях, этого про-
сто не заметят. Но вот одно существование классов
приема в благотворительной организации, по-моему,
явление грустное и странное.
Напомню, как болгары (я о них уже писала: учи-
тель, журналистка и социальный работник) мне гово-
рили, что, приехав в Вену, они ожидали увидеть на
аэродроме какого-нибудь <десятого сотрудника> бю-
ро. А их встречал генеральный секретарь SOS-кин-
дердорф Интернациональ доктор Райнпрехт. Кто сво-
боден - тот и встречает. Все заняты - могут и вообще
не встретить. Все <хозяйственное управление> в Вене -
один крепко сбитый Вальтер Ванко. Он же - шофер,
экспедитор, дворник, сантехник, лифтер. А его жена
убирает все бюро и пять гостевых номеров, располо-
женных в мансарде этого же здания.
Мюллер-Вертман в своей книге приводит перечень
критериев, по которым он определял, можно ли ве-
рить или отказывать в доверии благотворительной ор-
ганизации. Здесь и обязательность концепции, которая
должна быть не провозглашена, а видима в работе; и
демократическое построение, регулярность отчетов.
И расходы на содержание аппарата. Во многих евро-
пейских странах, если содержание служащих превыш>.
ет определенный процент доходов, благотворительная
организация может лишиться статуса общественной
организации, а с ней и всех связанных с этим финан-
совых привилегий.
Объем работы на одного сотрудника в Венском
бюро SOS-киндердорф Интернациональ мне показал-
ся сначала просто неподъемным. У Ренато Вечеллко,
веселого человека с быстрой речью и вечно мальчи-
шеским лицом, - вся Латинская Америка, Италия
Испания. 80 детских деревень со школами, больницами
и другими социальными учреждениями. Но он же мне
и объяснял: <У нас нельзя работать, если ты не пони-
маешь, что это мое дело, моя жизнь - не только ра-
бота>. Элегантная Елизабет Пеан, ассистентка генераль-
ного секретаря Хайнца Райнпрехта, когда я с ней позна-
комилась, отвечала за Францию, Бельгию, Люксем-
бург и Грецию. Она же представляет SOS-киндер-
дорф в ЮНЕСКО и ООН. Сейчас она получила новый
участок работы: детские деревни в странах Восточной
Европы. Худенькая Цита Остерманн отвечала за работу
с прессой. Когда я позвонила ей первый раз и сказала,
что хочу поехать в Хинтербрюль, она назвала день и
час (не глядя в мое удостоверение) и, сев за руль сво-
ей машины, отвезла меня в Хинтербрюль.
Они делают даже по австрийским меркам работу
за двоих, за троих и получают умеренную зарплату.
В другом месте они получали бы больше. <Никто
у нас, - сказал Вечеллио, - не ушел из-за денег. Ко-
гда я 12 лет тому назад пришел по объявлению, мне
сказали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63