В семье дет-
ской деревни он что-то вроде фигуры отца... Мать
детской деревни не нарадуется ее успехами...>
Была бы моя воля, издала характеристики из дет-
ских деревень как пособие для наших педагогических
институтов. Необычайно высокий уровень педагогиче-
ского анализа. Необычайно широкий спектр педаго-
гической терпимости.
<К сожалению, он плохо закончил третий класс
профессиональной школы по тонкой механике при
Высшем техническом училище. Как вы увидите из
прилагаемой копии, у него по механике и черчению
неудовлетворительно. Причина его неудач в <сердеч-
ных проблемах>. К, влюбился по уши. Он был не-
сколько месяцев так эмоционально в это погружен,
что ему было не до учебы. Ему не удалось в прошлом
учебном году изменить течение дел.
На вопрос, есть ли смысл повторить этот год, мы
ответили положительно - во-первых, потому, что лю-
бовная история окончилась, а во-вторых, потому, что
это полностью отвечает его способностям. Так что К.
повторяет в этом году курс. К нашей радости, мы
можем констатировать, что он прилежен, как никогда.
Прежнее желание учиться снова вернулось к нему...>
В 1967 году Гмайнер писал в письме, разосланном
во все детские деревни: <Я хотел бы еще больше сде-
лать для нашей общей работы и для нашего дела,
чтобы сообщество всех сотрудников SOS-киндердор-
фа было бы еще глубже и еще теснее. И вы должны
мне помочь вашими советами, вашими предложения-
ми, вашим мнением: в чем, думаете вы, точка опоры.
Чем больше людей станет над этим работать и вы-
скажут свое мнение, тем больше окажется вероят-
ность того, что будут приняты правильные решения.
Мы должны еще более укрепить наше сообщест-
во, но вы не должны эту задачу перекладывать на
одного меня.
Один я слаб. Один я не смогу сделать ничего. Вы
должны мне помочь!>
Вся модель Гмайнера была построена на помощи
ребенку, которая не может быть осуществлена без
помощи друг другу. Без атмосферы содружества, со-
общества, братства единомышленников. Beruf как Ве-
rufung - профессия как служение. Это относится не
только к матерям, но и ко всем взрослым, живущим
и работающим в детской деревне.
Его похоронили в Имсте, на маленькой площадке,
на которую можно выйти из третьего этажа дома для
матерей через домашнюю капеллу. Дом врезан в го-
ру, и поэтому с одной стороны - вход с первого эта-
жа, с другой - с третьего.
Одна стенка домовой капеллы - стеклянная, ви-
дишь кусочек леса с мохнатыми елками и густой тра-
вой. Из капеллы выход на ту площадку, где похоро-
нен Гмайнер. На могиле стоит простой железный
крест и надпись на доске рядом: <Герман Гмайнер.
23.6.1919-26.4.1986. Отец детских деревень>.
Все сели на деревянные скамьи, и доктор Райн-
крехт сказал: <Мы счастливы, что Герман Гмайнер
покоится в том месте, которое было началом его пути.
Мы хотели, чтобы каждый, у кого есть желание что-то
сказать, сделал это на родном языке>.
Директора детских деревень выходили по очере-
ди. Звучал греческий, финский, португальский, вен-
герский, французский, испанский, польский, немец-
кий, итальянский языки. Звучал иврит. За малым ис-
ключением, я не понимала, что они говорили. И я по-
нимала все.
Это были искренние, простые, глубокие и сердеч-
ные слова. Так говорят об отце с братьями. Так де-
лятся сокровенным с единомышленниками. Давно уже
не видела сразу так много людей, на лицах которых
виден свет наполненной, имеющей смысл жизни.
На прощальном вечере вместе с ними был болгар-
ский журналист, приехавший а Австрию в надежде,
что у него в стране тоже будет построена такая де-
ревня. Потом Хайнц Райнпрехт спросил меня:
- Вы не знаете, почему он был так несчастен?
Все веселились, а у него было перевернутое лицо.
И в этом случае я не знала, но догадывалась. Но
как объяснить человеку с другим опытом жизни, что
и меня иногда охватывало чувство печали. Не завис-
ти, а щемящее чувство утраченных возможностей, го-
речь от того перевернутого мира ценностей, в кото-
ром жили наши дети. Невозможность избавиться от
воспоминаний о наших детских домах, в которых и
капитальным ремонтом ничего не изменишь.
...Ольга появилась в детском доме случайно. У нее
была в то время своя беда, и она начала обращать вни-
мание на то, мимо чего раньше, наверное, пробежала.
Так бывает в жизни человека: вдруг заметила на со-
седней улице вывеску <Детский дом>, которая (как
и до сих пор многим кажется) вроде бы должна ис-
чезнуть из нашей жизни. И тогда подумалось, что
кому-то тоже плохо и, может быть, нужна ее помощь,
ее забота.
Директор детского дома, не спрашивая у Ольги
Всеволодовны, зачем она пришла, направила ее в до-
школьную группу, не очень уверенная, что увидит ее
вновь.
Но Ольга приходила так часто, как могла. И когда
из ее жизни ушло несчастье, которое толкнуло ее на
Ярославский проспект, она поняла, что оставить ребят
уже не может. В те дни она написала подруге: <У ме-
ня такое ощущение, что эти дети осознают себя не
человеком, а дробью: /20, /зо от группы. Ведь вос-
питатель имеет дело с группой, а ребенок чаще всего
обращает на себя внимание, когда не моет со всеми
вместе руки, медленно одевается, мешает другим
спать. А его индивидуальные желания? Мы не нашли
способа им помочь, этим детям>.
Если бы ребята, которым она по вечерам читала
книжки вслух, а по воскресеньям водила в парк ка-
таться на каруселях, были голодны или плохо одеты,
она бы знала, как им помочь. А они ссорились за пра-
во взять .ее за руку, бросались к ней во дворе со сло-
вами: <А вы знаете, Павлик что выдумал, он выдумал
звать вас мамой>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63