<Я вас не оставлю>. Он хотел, чтобы
если не атмосфера самого дома и семьи, то дух дет-
ои деревни, ее моральных ценностей оставался с
ним. Гмайнер хотел, чтобы подростка и в общежи-
тии __ доме для юношества не ломали, а принимали
таким, каков он есть.
Говорят, что когда-то Гмайнер хотел организовать
научный президиум, в который входили бы ученые и
общественные деятели. Но потом он отказался от
этой идеи, найдя более профессиональное решение.
В 1964 году под руководством профессора Винцента
Нойбауэра организуется социально-педагогический
институт. Не научный президиум, собирающийся вре-
мя от времени, а научно-исследовательский институт,
имеющий постоянных и внештатных научных сотруд-
ников. А в конце семидесятых, когда Нойбауэра уже
не было в живых, появилось новое направление: Нах-
бетроюнг.
Пишу это слово по-немецки, ибо точного перевода
за отсутствием его реального применения не нашла.
Нахбетроюнг - это дальнейшая помощь, участие в
жизни воспитанников вне стен деревни, во взрослой
жизни. Она включает в себя; <консультации, заботу
и помощь попавшим в беду взрослым детям детской
деревни>.
Вернер Шрайер в доме SOS-киндердорфа в Инс-
бруке занимает отдельную, скромно обставленную
комнату, в которой все функционально: канцелярские
шкафы, столы и стулья. К нему приходят, звонят или
пишут бывшие воспитанники детских деревень, попав
шие в сложную ситуацию и нуждающиеся в помощи.
Вернер, социальный работник по образованию, мо-
лод, одет сверхдемократично. Думаю, что он должен
снимать комплексы у попавших в беду людей. Он
отнюдь не респектабелен, прост и доступен.
Вернер рассказывает, в каких случаях к нему об-
ращаются:
- Сложности с квартирой, долги, безработица,
наркомания и алкоголизм. Как помогаю? По-разному.
Тем, кто хочет излечиться от алкоголизма или нарко-
мании, помогаю найти хорошую лечебницу. У меня
есть свои связи в магистрате не только Инсбрука -
других городов. Работа, квартира - нам часто идут
навстречу. Иногда нужна помощь юриста. Самое слож-
ное - помощь в семейных неурядицах, но иногда и
мой совет в семейных делах оказывается достаточ-
ным. Иногда прошу помочь наших специалистов-пси-
хологов. Приходится поддерживать и вышедших из
тюрьмы. Кстати, вы были в Гунтрамсдорфе?
Молодежный центр устроен в местечке Гунтрамс-
дорф, недалеко от Хинтербрюля, известном своими
винными ресторанчиками. Центр снимает дом старой
постройки с внутренним двориком, замощенным кам-
нем. Он предназначен, как написано в проспекте, <со-
циально неблагополучным молодым людям, которые
после окончания обязательного курса школы не впи-
сываются в рамки SOS-детской деревни или молодеж-
ного дома>.
Руководителю этого отдельного педагогического
новообразования Михаэлю Гнацеру тридцать три года,
по профессии он социальный работник, имеющий пра-
во <индивидуально-психологической помощи>. Поза-
ди у него 10 лет работы в доме молодежи в Эгерда-
хе. Пышная борода и усы делают его старше, но под-
черкивают яркость синих глаз. Недавно принятый на
работу воспитатель - в джинсах, коротко острижен,
но сзади оставлена косичка, а в ухе серьга. Он уходит
за кофе, а Михаэль Гнацер, очевидно, заметив мой
взгляд, говорит:
- Хороший парень. Но больше всего мне импо-
нирует его серьга. Наши подопечные найдут с ним об-
щий язык.
Дом имеет два входа. Один из них - для обычных
комнат, которые обустроены намного проще, чем в
молодежном доме. Здесь нет и своего повара, гото-
вят по очереди, вместе с воспитателем. Но здесь, по
сравнению с тем домом, намного меньше молодых
людей, и те, кто не <вписался>, не более опекаемы,
но более наблюдаемы и руководимы психологами-
специалистами. Другой вход называется <временное
пристанище>. Здесь всего два места для молодых
людей, по тем или иным причинам вошедших в кон-
фликт с законом и оставшихся без жилья и оказав-
шихся без средств.
Гунтрамсдорф - опыт, проба. Но Михаэль Гнацер
уверен, что такое место необходимо. <По нашему
уставу молодые люди, грубо нарушающие правила
общежития в молодежных дома, отчисляются. Но мы
не должны от них отступаться. Мы должны за них бо-
роться>.
Смотрите, какая продуманная система, в которую
включены не только нормальные здоровые дети, но -
до известных границ - и исключения. В наших дет-
ских домах больные дети, оступившиеся и просто вы-
росшие воспитанники сразу оказываются вне влияния
и тепла людей, к которым они привыкли. От них сразу
отступаются, их предают. Попавший в тюрьму или
воспитательную колонию, конечно же, ни в детский
дом, ни в молодежный дом не вернется (которого
просто нет), а попадет в лучшем случае в обычное
общежитие, где окажется не под влиянием воспита-
телей-профессионалов, а под влиянием компании, в
которую может угодить и не по своей воле. Ребенка
с задержками в психическом развитии сразу перево-
дят в специальный детский дом, и он ходит в специ-
альную школу, где тупеет еще больше.
Гмайнер же в 1963 году создал в Хинтербрюле
лечебное заведение, являющееся симбиозом боль-
ницы и школы. И пригласил заведовать им одного из
основателей лечебно-педагогического направления
профессора Асмергера. Сюда попадают на исследо-
вание, на лечение дети со всех австрийских деревень.
И учатся они здесь же, чтобы на время лечения не
оторваться от своих сверстников.
Два соединенных вместе дома (специально вы-
строенных для этой цели) стоят здесь же, в Хинтер-
брюле, рядом с другими жилыми домами. Нет заго-
родки, сторожа, больничной атмосферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63