И ни
одной игрушки.
Директор школы, человек нестарый, искренне не
мог понять, что меня удивляет. Я ему про то, что лю-
бимая игрушка должна быть у ребенка под рукой, а он
мне про игровые комнаты и расписание их работы.
Я говорю, что ребенку, лишенному красок мира, надо
засыпать с мягкой плюшевой игрушкой в руках, что
ему, слепому, вечером может быть особенно одино-
ко, грустно под этим зеленым ворсистым одеялом,
на этой кровати, лишенной всяких признаков дома.
Спрашиваю, его дети тоже играют по расписанию?
Здесь он задумался, вздохнул и сказал; <Наверное,
вы правы>. Но неужели для этого признания нужен че-
ловек со стороны?
Вся беда в том, что взяты разные точки отсчета.
У нас - порядок любой ценой, формальная сторона
порядка, возведенная в абсолют. У Гмайнера - бла-
гополучие ребенка, которое не исключает порядка
как такового. Но Гмайнер в первую очередь думал о
порядке, о спокойствии в душе ребенка, в наших дет-
ских учреждениях - порядок в спальне важнее.
Вначале Гмайнер, повторяя Песталоцци, много
писал о значении <семейного очага>, и многим эти
слова казались архаичными. А он понимал их намного
шире. Давно известно: ребенок воспитывается не тем,
что мы говорим, а как живем, думаем, работаем.
Дети воспитываются нашим примером. И весь стиль
жизни детской деревни и семьи, характер женщины,
которую они называют (и часто считают) матерью,
заменяет им словесное воспитание детского дома.
В семье детской деревни, как и в любой многодет-
ной семье, не надо говорить о бережливости, аккурат-
ности, не надо думать о трудовом воспитании - все
получается само собой. Воспитывают не поступки -
действия.
Это сейчас Урсула Холубар не берет маленьких
детей, потому что скоро пенсия, и поэтому в семье их
пятеро. А когда их было восемь? Когда самая младшая
еще не ходила, а следующим - три года и пять лет,
разве без помощи старших обойдешься? Как в семье,
они бегают в магазин, моют посуду, помогают гото-
вить. Не дежурство, не трудовое воспитание - сама
жизнь. Как в семье, младщим переходят пальтишки
старших. И как в семье, здесь встречаются и свои тра-
гедии. Однажды у грудного малыша, которого взяла
Урсула Холубар, оказалась опухоль мозга.
- Вылечить его было нельзя, - говорит она, -
а просто сдать в больницу...
Я вспомнила, как в ленинградском детском доме
воспитательница сказала: <Больше всего меня беспо-
коит, что они вырастут холодными, черствыми>. Да,
да, наши страдающие и обездоленные дети часто вы-
ходят из детского дома не способными, не умеющими
разделить чужое горе. Принцип организации нашего
современного детского учреждения ограждает их от
многого. Они живут в искусственном мире, в кото-
ром нет места семейным радостям. Но и семейных
бед тоже нет. Болезни, смерти, несчастья, похороны -
все за порогом дома.
А в <семье> Урсулы Холубар они вместе решили
не отдавать маленького в больницу. И последние его
дни старшие отсылали мать поспать хотя бы на пару
часов-И вместе провожали его в последний путь. Беды,
радости, праздники, будни - все вместе, и нет необ-
ходимости придумывать шефство старших над млад-
шими.
В Полтаве, в <сиротской> школе-интернате мне рас-
сказали, что они тесно работают с украинскими уче-
ными-педагогами. И тему назвали: <Развитие семейных
привязанностей у братьев и сестер в детском воспи-
тательном учреждении>. Бедные ученые! Бедные вос-
питатели! Они всерьез работают над <формами обще-
ния>, над <проведением совместного свободного вре-
мени>. И будешь работать, если братья и сестры живут
в разных спальнях, на разных этажах и проводят вместе
в лучшем случае часть воскресенья, в худшем - немно-
гие часы свободного времени, установленного распи-
санием дня. Да и где им поговорить, пошептаться,
пожаловаться, если надо? В типовых наших домах, что
строятся до сих пор, - все общее: спальни, классы,
игровые комнаты.
Во всех официальных бумагах группа мальчиков и
девочек, живущая в отдельном доме, называется семь-
ей. Формально, юридически, если это не родные
братья и сестры - это группа. Вырастут, выучатся -
и разлетятся в разные стороны. Но так получается,
что они становятся семьей не только по образу жиз-
ни; не <подъем!>, как в детском доме, а <дети, вста-
вайте, завтрак готов>. Матери, как правило, включа-
ют детей в жизнь своей семьи.
Помните, как мальчик мне сказал: <А это наша ба-
бушка>. Идешь по австрийской деревне и видишь то
около одного, то около другого дома седые головы.
Дедушка чинит велосипед, бабушка вяжет, а рядом иг-
рают малыши. Дети получают не только другую ма-
му, но и мамину дружную семью, с устоявшимися тра-
дициями, добрыми отношениями. Из других семей жен-
щины на эту работу не попадут. И дети волей-нево-
лей включаются в эти семейные устои, предания, ис-
тории.
Если родители матерей-воспитательниц живут в де-
ревнях, рождественские и пасхальные каникулы, а иног-
да и отпуск проводят с детьми у родителей. Чаще все-
го - в деревнях. В городской квартире всю семью
разместить трудно,
<...У нас дома - небольшое крестьянское хозяй-
ство, но есть и лошади, и коровы, овцы, свиньи. Здесь
их иногда в школу не добудишься, а там вскакивают
чуть свет>.
<...Конечно, это ее внучки. Когда Петра была ма-
ленькая, мама часто приезжала, помогала, и Мартину
тпме нянчила. Они ее любимицы, хотя мама очень ста-
рается этого не показать>.
<...Сначала мне родители говорили: <Одумайся,
тебя профессия, положение...> А потом, через не-
сколько лет, мы приехали на рождество. Дети были
такие милые, сами готовили подарки, Йохан - такой
рдастена, от всего отказался, все свои карманные день-
ги на подарки потратил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63