Белое строение оказалось городскими термами. Это я понял, когда окончате
льно потерял след переодетого драгуна, очутившись в жарко натопленном п
омещении с резервуарами для воды и резким серным запахом. То, что барон во
шел именно сюда, у меня не вызывало сомнений. Но вот куда он отправился пот
ом?
Я решил идти направо. Неожиданно чья-то рука, обнаженная до плеча, схватил
а меня за край одежды, и нежный женский голосок пропел по-турецки:
Ц Ханум, вам совсем в другую сторону! Сюда ходят только мужчины…
Как я уже говорил, по-турецки я понимал и изъяснялся ничуть не хуже, чем по-
татарски, но боязнь того, что тембр голоса выдаст во мне мужчину, заставил
а меня ответить легким наклоном головы. Я отправился за провожатой, болт
авшей неумолчно:
Ц Вы, наверное, плохо себя чувствуете, ханум? Это и понятно. Нечестивцы об
рушили на наши бедные головы столько смертоносного огня, что немудрено с
ойти с ума. Проходите вон в то помещение, где бассейн с фонтаном, теперь у н
ас совершают омовение по ночам, когда меньше стреляют…
Только тут до меня дошло, что я принят за женщину и меня привели прямиком в
женскую половину бань… Мне очень захотелось улизнуть, но было уже поздн
о, турчанка со словами: «Раздеться можно здесь, а после омовения я сама поу
хаживаю за ханум и умащу ее прекрасное тело благородными маслами» скрыл
ась в клубах пара.
В помещении находилось пятнадцать-двадцать женщин разного возраста. Не
обращая на меня никакого внимания, они расслабленно плескались в большо
м бассейне, томно возлежали на горячих каменных ложах, позволяя прислуге
втирать в свою кожу какие-то пахучие масла и мази. Я сделал вид, что собира
юсь раздеться, а сам, сдерживая буйное дыхание и стараясь унять сердцеби
ение, пожирал глазами открывшуюся мне пленительную картину бессознате
льного женского бесстыдства. Право же, я оказался благодарным зрителем!…

Особенно мое внимание привлекала высокая стройная красотка, чья точена
я фигурка то и дело возникала перед моими глазами, словно поддразнивая м
еня. Ее гибкий стан заставлял вспомнить о молодой лани, высокие груди, бол
ьше походившие на фантастические молочно-белые плоды и увенчанные остр
ыми коричневыми сосками, призывно подрагивали при каждом движении, кото
рые были плавными и изящными, а осиная талия и холмы бедер казались таким
и совершенными, что вызвали бы буйный восторг даже у пресыщенных женской
красотой ваятелей античности.
И все же приятного понемножку. Пора было и честь знать. Пока не вернулась и
з служебных помещений моя провожатая, я потихоньку, бочком двинулся к вы
ходу. Выйти мне удалось без особого труда.
Оказавшись у того самого места, откуда я был «похищен» служительницей те
рм, я заметил, что по другую сторону от входа вдоль стены крадется какой-т
о оборванец. Я увидел, что он прошмыгнул мимо двери в бани, отошел чуть в ст
орону и, оглядевшись, быстро юркнул в какой-то павильон с полуразрушенны
м куполом. Подойдя ближе, я услышал знакомый голос господина барона. Так в
от где он спрятался! Потихоньку, чтобы не привлечь к себе внимания, я после
довал за оборванцем.
Пользуясь темнотой, мне удалось пробраться туда и не быть обнаруженным.
Я юркнул за тюки, набитые каким-то тряпьем. Отсюда, с расстояния всего лиш
ь в несколько метров, я мог хорошо разглядеть ярко освещенное помещение,
где на коврах тонкой ручной работы возлежали мой враг и какой-то толстый
янычар с красными, как у плотвы, глазами, и слышать все, о чем там говорилос
ь. Первым делом я увидел оборванца, склонившегося в подобострастном покл
оне. Он, судя по всему, выдавал себя за дервиша.
Ц Я все осмотрел вокруг, мой господин, Ц сказал дервиш.
Ц Кроме рослой женщины, никто здесь не появлялся. Женщина прошла в бани,.

«Смотри-ка, все же он меня заметил! Надо быть осторожней!»
Ц Хорошо, Ибрагим, ты свободен. Я запомню твою верную службу и отблагодар
ю за нее, не сомневайся.
Ц Мой отец служил вам честно. Еще с вашим отцом он участвовал в боях с ино
земцами. Да воздаст Аллах истинным правоверным за их муки! Да покарает он
неверных огнем и мечом!
Ц Иди, Ибрагим, иди! Я знаю, что ты надежный человек. Иди и следи за всеми, кт
о здесь ходит.
Ибрагим, пятясь, выскользнул из помещения и, не заметив меня, выскочил во д
вор.
Ц Мы встречаемся с тобой, барон, не впервые в этом благословенном приюте
покоя и неги, Ц неожиданно перешел на немецкий рослый янычар.
Ц Да, слуга Великого. Но русские пушки достают уже и досюда.
Ц Они обстреливают весь город… Отдыхай, барон! На этом ковре ты можешь от
ведать настоящие восточные сладости. Все для твоей милости.
Ц Я не могу даже помышлять о еде, пока не выполню свой долг, Ц хмуро прово
рчал переодетый барон.
Ц В чем же он состоит? Ц спросил толстый турок.
Ц Я должен выполнить свое предназначение, но для этого необходимо нару
шить естественный ход вещей…
Ц Как, барон?
Ц Ты ведь, Селим-паша, занимаешь высокое положение в турецкой армии?
Ц Еще бы, Ц хвастливо промолвил толстяк. Ц Я двухбунчужный паша! Меня ц
енит сам сиятельный сераскир Измаильский!…
Ц А как ты думаешь, брат, что скажет твой сераскир, если ему вдруг станет и
звестно, что к безвременной кончине самого турецкого султана Абдул Хами
да приложил руку некий Селим-паша?
Ц Как это может случиться? Ц беспечно спросил толстяк.
Ц Пути нашего великого господина неисповедимы. Всем хорошо известно, ч
то султан, потрясенный падением Очакова и другими поражениями, уже подум
ывал о подписании мира с неверными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112