Ц крикнул из угла одноухий, долговязый, с об
ожженной половиной лица матрос. Ц Пусть скажет, какую рыбу мы ловим в это
м жалком ручье!
Ц Это вам знать не обязательно.
Ц Ну, я же говорю! Выпустить им кишки! Точно, один из них, этот страшилище В
инер, молится сатане, а не Господу нашему Иисусу Христу! Он пустит нас на д
но, как пустил целый флот!
Я вытащил из-за пояса пистолет. Выстрел оглушительно прогремел в неболь
шом помещении. Пуля впилась в доску над головой одноухого.
Ц Боюсь, твоя доля достанется кому-то другому. Мертвецам не нужны деньги
, Ц усмехнулся я и обратился к матросам:
Ц Что вам милее Ц звон монет или! пустопорожние причитания этого болту
на?
На несколько дней огонь был притушен. Через двое суток Адепт указал руко
й на правый приток Амазонки, достаточно широкий для нашего судна и немно
гим уступающий самой реке.
Ц Нам нужно туда.
Еще через три дня, когда приток сузился настолько, что мы стали опасаться,
как бы не посадить корабль на мель, Адепт неожиданно заявил:
Ц Все! Здесь! Ц Он обернулся к капитану:
Ц Спускайте шлюпку на воду. Мы высаживаемся. Капитан удивленно посмотр
ел на нас:
Ц Вы убеждены, что что-то забыли в здешних местах?
Ц Это уже наше дело. Вы высаживаете нас и возвращаетесь домой немедленн
о.
Ц Как?! Ц воскликнул капитан.
Ц Почему?! Ц одновременно воскликнул и я.
Ц Нам больше не понадобится корабль.
У меня закралась шальная мысль: а может быть, Адепт действительно сошел с
ума? Остаться здесь без судна означало остаться здесь навеки.
Ц Ты в этом уверен?
Ц Наверняка.
Ц Хорошо, Ц кивнул я.
Ц Даже мой приятель Билли Кувалда, которому чудилось, будто он является
церковной чашей для причастия, решил бы, что я сошел с ума, Ц произнес Ген
ри, Ц но я все равно иду с вами, черт бы меня побрал!
Когда моя нога ступила на усыпанный камнями берег, я вдруг почувствовал,
что, как бы все не повернулось, я теперь окончательно отрезан от своей про
шлой жизни, от мира, в котором прожил больше сорока лет. Возврата в него мн
е не будет.
Матросы, счастливые, что отделались от нас так легко, старательно гребли
к кораблю. Они, похоже, боялись, что мы передумаем и вернемся назад. Адепт м
ахнул им рукой, и один из них в ответ только перекрестился.

* * *

Провести ночь в сельве Ц испытание не для слабых духом. Равно как и изо дн
я в день идти по этой проклятой Богом земле. Но постепенно человек привык
ает ко всему. К оглушительной ночной какофонии; скрипам, треску, продираю
щим до костей крикам загадочных животных, и стрекотанию насекомых, раз в
десять более громкому, чем стрекотание наших милых сердцу кузнечиков гд
е-нибудь в Англии, карканью, шелесту, свисту и многому другому, чему и назв
ания нет.
Затрещали ветки Ц это пробирается в зарослях хищный зверь. Он бы показа
л, кто истинный хозяин в сельве Ц уж конечно, не эти пришельцы, жалкие и не
уклюжие. Но у них есть пламя, они владеют огнем, а что может быть страшнее о
гня, впивающегося в нос, пожирающего шерсть? Никакая сила, никакие самые о
стрые клыки и когти не могут противостоять ему. Поэтому лучше поискать д
ругую добычу. Ее не так трудно найти в кишащей жизнью ночной сельве, особе
нно когда твоя поступь мягка и еле слышна, а движения быстры как ветер…
Я подбрасывал в огонь всякий древесный мусор, который загорался с явной
неохотой, что при такой сырости неудивительно. Хотелось спать даже при с
ильном шуме, но нельзя, погаснет костер Ц и мы останемся один на один с се
львой.
На свет слетались тучи насекомых: мелкие мушки, чьи укусы очень болезнен
ны, но еще хуже было то, что они забивались в одежду, уши, нос. Немного отгоня
ло их вонючее масло, которым мы натерли кожу еще вечером, но все равно эти
кровопийцы очень нас донимали.
На траве вокруг нашего небольшого лагеря была проложена веревка, пропит
анная особым составом, чтобы через нее не могли проползти змеи, которых в
этих местах водилось невероятное количество. Говорят, что такая защита п
омогает и против омерзительных пауков, иные из которых ядовиты, а другие
достигают таких размеров, что питаются мелкими птицами. Разным премудро
стям, необходимыми тому, кто решил подольше остаться живым в сельве, нас о
бучал проводник индеец Мако. Он отлично прижился в этом зеленом котле, в к
отором кипела жизнь, в основном враждебная человеку. Мако чувствовал себ
я тут уютно и свободно, как ощущали бы себя мы, находясь на улицах Лондона
или Парижа. Индеец был неразговорчив и, хотя в совершенстве владел испан
ским языком, большую часть времени предпочитал хранить молчание. Мы выку
пили его из рабства, пообещали деньги и свободу. Обращались мы с ним как с
равным, ничем не подчеркивая разницу в положении. Мако никак не выражал с
воей признательности, но я знал, что он благодарен нам за это и будет верен
до конца.
Мы шли уже почти две недели, неся за плечами тяжелый груз провизии, боепри
пасов и прочих, необходимых для выживания предметов. В руках мы сжимали м
ачете, которыми прорубали себе дорогу через переплетения лиан, побегов,
корней.
Мы продвигались довольно медленно, однако быстрее чем я поначалу мог себ
е представить. Сколько миль отделяло нас от места, где мы покинули корабл
ь? Не знаю. Да это и не так уж важно. Пути назад нам не будет.
Адепт так и не объяснил, зачем он отослал обратно корабль, даже не уговори
вшись о новой встрече. Он оставался совершенно спокойным, а мы с Генри нер
вничали. Сама мысль о том, что придется погибнуть в этом зеленом аду, нагон
яла тоску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112