Что было потом, помню лишь урывками. Я летел куда-то, вращался в дикой круг
оверти. Я оказался там, где мой опыт, мои представления о мире стоили немно
гого. Теперь мне нужна была не сила мышц, а сила воли. Меня несло вперед мут
ным течением. Что окружало меня Ц не описать никакими словами.
Мне нужен был Он. Мой враг. Его тоже уносило мутным потоком, но он сопротив
лялся ему, пытался овладеть им, стать его хозяином. С каждой секундой он пр
иближался к этой цели.
Мы летели в чернильном тоннеле. В конце его маячил фиолетовый, с нездоров
ой желтизной, как у сегодняшней луны, свет. Его источник и был самым худшим
. Тем, что хотел выпустить в наш мир мой враг. Дремлющая неизвестно с каких
времен древняя сила разобьет преграды и хлынет в город.
Потом мы схлестнулись с моим противником.
Ц Дурак, ты не захотел просто умереть, Ц прохрипел он. Звук его голоса от
давался внутри меня, наполняя болью каждую частичку моего существа. Ц У
ходи! Ты еще можешь уйти и получить в награду легкую смерть!
Я знал, что предложение заманчиво. Знал, что могу еще отступить, уйти. Легк
ая смерть Ц это же верх того, что может пожелать человек в моем положении
. Перед ней ничто все богатства и удовольствия мира. Уйти от этого мертвен
ного, испепеляющего света… Мне казалось, что когда-то я уже пытался пройт
и по такой дороге и когда-то тоже был готов предпочесть плену смерть. Но к
огда и где это было? Может, в другой Вселенной? А может, в каком-то сводчатом
монастырском помещении, где горели черные свечи и пробирал насквозь рит
м загадочных слов загадочного языка?..
Как и тогда, я не ушел, не отступил, выбрал борьбу. Я держал противника за ст
альную, несгибаемую руку. Но и моя рука тоже налилась железом. Нас влекло в
перед.
Ц Отпусти!!! Ц ревел он, вырываясь.
Я слабел. Он побеждал меня. Еще немного, и он вышибет меня из этого тоннеля
в какой-нибудь мир. Один из тысячи миров… Для меня это будет лучше всего, н
о тогда он выйдет победителем… И я кинулся с ним в самое пекло. Последним у
силием я повлек его к свету.
Ц Не смей! Ты не знаешь, что это! Ц завопил он, и в этом вопле был необъятны
й ужас.
Я знал, что хуже цели, куда мы стремились, не может быть ничего. Но это был ед
инственный шанс ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ Ц так подсказывало мне пришедшее со стор
оны и озарившее яркой вспышкой мозг ЗНАНИЕ.
Мы ворвались в океан света. На миг на меня обрушилась вся боль и ненависть
, все страхи и ужасы, которые когда-либо существовали в мире. Кратчайший м
иг растянулся для меня в тысячелетия…
Ц Прощай, Хранитель! Ц исторг я откуда-то из глубины того, что составлял
о сейчас мое существо, крик.
Ц Мы встретимся, Эрлих-х-х! Ц Вопль моего извечного врага колыхал фиоле
товую дымку и уносился куда-то вдаль.
А потом для меня все кончилось. Я вернулся в теплый, ясно очерченный мир. Т
еперь я был не начальником уголовного розыска Аргуновым, а инженером Кур
наковым. Точнее, я был одновременно и тем и другим. А если быть совсем точн
ым, я и был одним человеком, прожившим эти две жизни и обреченным еще на мн
огие жизни…
Я был стар и немощен. Мой дух находил все меньше соприкосновения с дряблы
м, слабым телом Курнакова. Я прожил на земле очень долго, и приходил час, ко
гда я был вынужден ее покинуть. Но это не пугало меня. Я знал, что мой долг не
выплачен и мне еще немало предстоит пройти по нелегкой дороге борьбы. По
дороге воина, с которой не свернуть, на которой не замедлить шаг.
Мигал шар, стоящий на столе. В нем не было свечи, не тлел фитилек. Шар просто
горел как напоминание о великих цивилизациях, которые тысячелетия наза
д владели Землей. В его меняющемся с розового на зеленый и красный свете я
исписывал страницу за страницей. Мой труд близился к завершению, а значи
т, смерть уже стоит у моего порога. Это мое последнее дело, а после мы, костл
явая, столкнемся с тобой лицом к лицу Наверное, ты хорошо запомнила меня и
не прочь будешь припомнить все свои прошлые проигрыши. Ничего, я не держу
на тебя зла. Ты только выполняешь свою очистительную работу…
Я, инженер Курнаков, макаю пером в чернила и продолжаю писать. Строчка за с
трочкой. Лист за листом. Может, местами патетично и мелодраматично, места
ми блекло, поскольку чернила не в силах выразить весь огромный искрящийс
я мир, но я дописываю историю своей жизни… Ну, тупая голова…

* * *

«Ну, тупая голова», Ц выругал я себя. Угораздило же меня ввязаться в эту д
раку! Ну, поубивали бы они друг друга Ц глядишь, и мои проблемы все бы разр
ешились наилучшим образом. Так нет, влез! Обидно было до слез. Обидно за св
ою молодую жизнь, за то, что только что собственными руками вырыл себе мог
илу. Вот найдут меня, военного инженера, православного человека мертвым
на мусульманском кладбище, да еще в такой одежде Ц что подумают? Да ничег
о не подумают. Не узнают. Погребут вместе с другими по мусульманскому обы
чаю, а то и просто закопают. Кто будет разбираться?
Что делать? Бежать? Бесполезно Ц с двух шагов он пристрелит меня без особ
ого труда. Тихо ждать своей участи? Так тоже вроде не годится. Гордо бросит
ь перед смертью какую-нибудь высокопарную фразу, чтобы видел, как умирае
т русский человек, да что-то в голову ничего не лезет.
Ц Что же, стреляй, отец Пафнутий!
Я думал, в моих словах прозвучат презрение и ирония, но, похоже, это не очен
ь-то удалось. Лже-Никитин усмехнулся и… Этого я не ожидал. Он вытер кровь с
о лба и бросил пистолет к моим ногам.
Ц Заряжен. Возьмите, и мы будем на равных. Вы должны выслушать меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112