В ту пору это слово было на устах у всех. Именно там окончательно р
ешалась судьба войны. Именно там России предстояло еще раз удивить мир м
ощью и отвагой и ратным искусством своих сынов. Именно там в те дни решала
сь и моя судьба. Под стенами крепости мне предстояло перешагнуть некий б
арьер и узреть новые, воистину невероятные пространства. Или погибнуть б
есславно, не оставив после себя ни доброй памяти, ни достойных дел. Однако
тогда подобные мысли на свой счет не могли прийти мне в голову, поскольку
я еще не знал, в какие события вовлечен и игрушкой каких сил стал. Я был лег
комыслен, как мотылек, и несказанно рад тому, что начальство, наконец, соиз
волило направить меня под стены турецкой цитадели. Целью поездки было ис
пытание моего изобретения Ц адской машины, своеобразной контрмины, спо
собной уничтожить любые заминированные подкопы противника методом дет
онации. Однако по всему выходило, что прибыл я поздновато и развернуться
мне уже не будет времени.
Я был бы неискренен, если бы утверждал, что только радость владела мною то
гда. Посещали меня и некоторые опасения, даже страх перед войной, опаснос
тью, перед смертью, которая могла ожидать меня на поле брани. Немало непри
ятных картин подсовывало мне воображение, немало тревожных, а порой и жу
тких сновидений пришлось мне перевидать. Наконец, я настолько запутался
в своих представлениях о войне, что мне стало казаться невероятным увиде
ть картины войны наяву. Но время неумолимо шло, и вот я, завершив приготовл
ения и выслушав последние наставления родных, отправился в путь.
Не буду утомлять вас описаниями путешествия, всех трудностей и приключе
ний, которые выпали на мою долю в дороге. Уместнее было бы начать с того мо
мента в конце 1790 года, когда я прибыл в лагерь наших войск под Измаилом, дол
ожился командованию и, решив обозреть окрестности, очутился на пригорке
, откуда открывался обширный вид. Светило солнце, воздух был прохладен, од
нако не по-зимнему, как положено на севере. Тут все-таки юг, край благодатн
ый, теплый, так что погода годилась бы для осени, но не для середины зимы. Вз
ору моему открылись четкие прямоугольники палаточных городков. Отсюда
они казались игрушечными, какими-то бутафорскими, словно их изобразил т
еатральный художник на заднике сцены, чтобы подчеркнуть драматизм дейс
твия, которое вот-вот должно развернуться на подмостках. Интересно, како
ва будет моя роль в этом кровавом спектакле?
Вид на военный лагерь недолго занимал мое внимание, переключившееся вск
оре на другую картину, куда более грозную и значительную, чем палатки-чай
ки, парящие в рваных клубах утреннего тумана. Величественное сооружение
самонадеянно вознеслось в небесную высь, будто собираясь застить весь г
оризонт. Похоже, здесь фортификаторы вознамерились соревноваться в иск
усстве строительства с великими зодчими, воспевшими силу духа человече
ского и славившими произведениями своими самого Творца. Их дворцы стоят
долгие и долгие века. Но нет ничего более преходящего, подверженного раз
рушениям, чем военные цитадели, какими бы совершенными они ни казались. В
озведенные лишь для одной цели Ц увековечить чье-то могущество и силу, ч
ье-то имперское самомнение и самолюбие, они неотвратимо влекут к себе те
х, кто хотел бы утвердиться в величии своем, сравняв некогда неприступны
е стены с землей и тем самым оставить еще один разрушительный след в вели
кой исторической цепи событий.
Нет, мои размышления не казались мне бесспорными, и наверняка мой старши
й друг Осиповский поправил бы меня, наверное, он сказал бы: «Крепости разр
ушают справедливо хотя бы потому, что нередко за их стенами скрывается Т
ьма и Зло. Так, некогда в замках-монастырях укрывались тевтонские рыцари,
которые, прикрываясь именем Господа, творили дела воистину черные. И мир
становится лишь лучше, когда подобные цитадели зла оказываются поверже
нными. Но есть, к счастью, и иные бастионы, такие, как Сергиево-Печерская ла
вра, где православные защитники с Божьей помощью в трудные времена отста
ивали нашу землю».
Вражья цитадель, вызвавшая у меня бурю чувств и мыслей, располагалась на
склоне высот, полого спускавшихся к величавому Дунаю. Широкая лощина, ра
зделявшая Измаил на две части, из которых большая, западная, называлась С
тарой, а восточная Ц Новой крепостью, особо подчеркивала высоту мощных
стен. На глаз длина стен цитадели была никак не менее шести верст.
Как инженер, конечно, я вскоре увлекся подсчетами. Главный вал, прикидыва
л я, достигает не менее четырех сажен вышины. Он, в свою очередь, обнесен рв
ом глубиной не менее пяти и шириной до шести сажен. Местами ров заполнен в
одой. В ограде четыре воротных проема…
Я знал, что крепость Измаил превращена в грозную твердыню. Турки под руко
водством французского инженера де Лафит Клове и немца Рихтера постарал
ись на совесть укрепить ее. Удастся ли нам разрушить фортификационные ух
ищрения, пробить в них брешь? Под силу ли будет нашим войскам взять крепос
ть? Задача не из легких…
Мои размышления неожиданно были прерваны.
Ц Ба, никак сам господин Курнаков прибыл? Значит, туркам крышка, Ц прозв
учал за моей спиной чей-то очень знакомый голос.
Я обернулся. Это был капитан Терехин, с которым я имел честь познакомитьс
я еще на Тульском пороховом заводе. Мы радостно пожали друг другу руки.
Ц А я как раз вас высматриваю, Ц сказал он. Ц Мне приказано всячески сод
ействовать вам и помогать в вашем обустройстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112