Котлов бывшие каторжники возвращать не собирались, а вот в лесу спрятали
сь.
О, Господи, не знали они Мирона Федоровича! Великан пошел по их следу, слов
но легавая, разыскал в овражке, и, когда они вздумали в него стрелять, свал
ился навзничь нарочно, вытаскивая из-под армяка пистолет. На это воришки
явно не рассчитывали, и нерчинские леса стали могилой для двух человек.
Об этом случае судачили долго. Вольнопоселенцы собрались на тайную сход
ку и решили не конфликтовать с «новыми», и даже помогли при постройке сле
дующих четырех домов.
Девятнадцатого ноября 1827 года домик Ниночки был окончательно готов. Бори
с сам работал на крыше, а потом ловко скатился по уже обледенелому дереву
прямо в объятия жены.
Ц Наш дом, Ц дрогнувшим голосом прошептал он. И они крепко обнялись.
Ц Давай же войдем, Борюшка, Ц немного робея, сказала Ниночка. Ц Разожже
м огонь. Наш первый огонек в очаге нашего дома. Я так счастлива, Борюшка!
Он кивнул, подхватил ее на руки и отнес в пока пустое, холодное, пахнущее д
еревом жилище.
…Почти два года они не были так близки друг с другом. Два раза в неделю час
овые свидания при постороннем человеке уже успели приучить их к сдержан
ности в выражении своих чувств. Разве то были свидания?! Неужели ж может лю
бящее сердце растянуть час, крохотный час на ночь или хотя бы на нескольк
о часов. Они любили друг друга, но уже забыли, что такое любить тело.
И вот сегодня ради новоселья для них сделано исключение. Они наслаждалис
ь предоставленной им уединенностью, узнавали, заново открывали друг дру
га.
Жемчужно отсверкивала белоснежная кожа Ниночки, круглились холмики мо
лочно-белых грудей, руки ее, словно белые птицы, обнимали плечи Бориса, и, к
азалось, что этой ночи не будет конца. Они были одни, вдвоем, они были наеди
не, и удивительное чувство счастья и незабываемой радости наполняло их.

Ц Боже мой, какая ты красивая, Ц все время повторял Тугай. Ц Я так отвык
от тебя, я не могу насмотреться, я так люблю тебя, твое божественное тело! З
а что мне награда такая от Провидения, за что так награждает меня Господь!

А вокруг Нерчинска бродили часовые, у костерков подле острога сидели и л
ежали конвойные солдаты.
Скоро пройдет эта удивительная ночь, скоро серый рассвет притушит яркий
блеск звезд. А пока пусть идет она своим чередом, пусть будет благословен
на, она, эта ночь…

ГЛАВА 12

Хотя нет, не замолить грехов Романовых державных, думал он долгими ночам
и, греясь у печурки и глядя в дымный огонь сквозь ее открытую дверцу. Синее
пламя облизывало сосновые поленья, капли смолы выступали на них, как сле
зы прошедших сквозь муки мученические поколений. Вскипала смола, и выстр
еливали искры, словно душа из ружья целилась.
Пламя играло отблесками на черных закопченных стенах его неказистой из
бушки, в которой и всего-то было, что стол, лежанка, два грубо сработанных с
тула да по стенам кое-где несколько картинок и гравюр религиозного соде
ржания Ц иконы Божьей Матери и Александра Невского.
На грубом столе, самом примитивном, лежали Евангелие, Псалтырь, акафист П
ресвятой Животворящей Троице, молитвенник, изданный Киево-Печерской ла
врой да «Семь слов на Кресте Спасителя»…

Прошло два года.
Это были суровые, но все же прекрасные годы. Из маленькой фактории Нерчин
ские рудники с нищими домишками и лабазом жирного Бирюкова превратилис
ь в маленький чистый городишко с нарядными аккуратными домиками, улицей
, деревянной мостовой, маленькой часовенкой и комендантским домиком. В п
оследнем даже был зал, в котором участники самой настоящей «театральной
труппы» представляли для зрителей пиесы.
Скоро поняли заключенные острога, что умственная пища была для них более
необходима и полезна, нежели пища материальная.
Кормили-то их достаточно, правительство положило на содержание каждого
по шести копеек меди в сутки и мешок в два пуда муки на месяц. Этого не могл
о хватать на больших взрослых мужчин. Но оказалось, что общество тайное п
риучило их всех к братству и общности. И богатые, те, что привезли с собой д
еньги, стали выделять на всю артель суммы, достаточные для содержания ка
ждого.
Но когда начались лекции и беседы на политические, философские темы, ког
да каждый из арестантов, а здесь люди все были образованные, мог поделить
ся своими знаниями с другими, стало совсем весело.
Это было нечто, ранее в Сибири не встречавшееся: арестанты и их жены играл
и Шиллера и Шекспира. Княгиня Волконская занялась режиссурой, Ниночка иг
рала первых героинь, а полковнику Лобанову достались роли всех великих и
нтриганов. Он изображал и Франца Мора, и Ричарда III, и Мефистофеля, и Шейлока
. Когда он топал деревянной своей ногой по сцене и кричал: «Мне по душе лиш
ь запах крови!» Ц ему верили. Ну, почти каждый верил.
Дворик острога перед высоким частоколом, устроенным из обтесанных брев
ен и заостренных кверху, был невелик, но почти все выходили сюда просто по
дышать свежим воздухом или окинуть взором хотя бы и небольшое пространс
тво, но гораздо свободнее маленького, крохотного помещения камеры.
На каждой стороне двора помещался часовой, а в воротах их стояло два. Одна
ко были это люди добрые, и их почти не замечали…
Каждый день, несмотря на мороз и холод, заключенных выводили на конец сел
ения и заставляли засыпать какой-то никому не нужный ров. Ничего не объяс
нялось арестантам, никаких норм работы не было, и они, изнуренные тесното
й, скученностью в камерах, работали на совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72