Ц А ты что, солдатик, боишься их, леших? Ц негромко и дружелюбно спросил о
н.
Ц Ежели как ты, то чего их бояться. У тебя и глаза добрые, и борода белая, а н
е черная…
Старец улыбнулся и накрыл солдатика дерюжкой.
Ц Ты отдыхай, давай, оживай…
Падал за оконцем келейки снег, падал тихо, окутывая мир спокойствием пер
возданным…

ГЛАВА 14

Генерал Шеин сдержал свое слово. Со следующей же оказией, направлявшейся
в Иркутск, он направил царю рассказ о борьбе с волками и своем чудесном сп
асении Ниной Павловной Кошиной, женой политкаторжанина Бориса Тугая.
И поскольку любая корреспонденция ложилась сначала на стол губернатор
а Семена Ильича Абдюшева, рассказ о событиях в окрестностях Нерчинска бы
стро разлетелся по всей Южной Сибири.
И если Ниночка до сей поры была известна как «хозяйка тайги» только севе
рнее Читы, то теперь о ней заговорили и в остальных сибирских городках и г
арнизонах, называя и «дикой графиней», и даже «дочерью Ермака».
Когда-то казацкий атаман Ермак смог завоевать Сибирь с малым отрядом.
Теперь эти великолепные и дикие земли покорились женщине; женщине несги
баемого мужества, такой же героине, как и ставший уже легендой казачий ат
аман. К тому же она была дочерью графа Кошина, умершего в прошлом году от г
орчайшего переживания за дочь.
Ц Я что-то такое предчувствовал, Ц вздохнул генерал Абдюшев, откладыва
я письмо своего друга Шеина на позолоченный письменный стол. Ц Как она т
огда впервые здесь появилась, эта Нина Павловна, стояла грязная, ободран
ная, как и остальные ее спутницы, и все равно оставалась королевой, словно
не с дороги дальней явилась, а прямо с бала в императорском дворце. Я тогда
сразу понял: этим женщинам никакая царская месть не страшна!
Абдюшев тоже подписался под прошением о помиловании и подчеркнул следу
ющее место в отчете генерала Шеина:
«Я прошу ваше императорское величество явить знак милосердия. Я связан с
воим словом и честью, что всю жизнь свою положу ради освобождения конног
вардейца Тугая. Если его императорское величество будет не в состоянии я
вить миру великодушие, характерное для благороднейших правителей всех
времен, то я прошу его императорское величество забыть о его верном слуг
е генерале Шеине. Ибо я тогда преломлю над головой своей офицерскую шпаг
у и добровольно отправлюсь на заключение в Нерчинский острог, чтобы стат
ь одним из них…»
Генерал Абдюшев зябко передернул плечами. Позволит ли государь уговори
ть его подобным образом? Ведь это же форменный шантаж! Губернатор долго с
идел над письмом генерала Шеина, затем все беспокойно метался по большом
у кабинету, а потом вернулся к письменному столу и добавил от себя к рапор
ту Шеина:
«Ваше императорское величество, я, губернатор Иркутский, всенижайше при
соединяюсь к просьбе о помиловании политзаключенного Бориса Тугая. Дек
абристы стали теми людьми, которых ныне так не хватает вашему императорс
кому величеству в вашем постоянном окружении. На бунт супротив вашего им
ператорского величества они пустились только из любви к своему Отечест
ву. Это были русские люди, которые позволили увлечь себя в ложном направл
ении. В сердцах же их жен живут великое мужество и великая любовь! Назовит
е мне хоть одного из счастливейших смертных, у кого есть еще подобная суп
руга. Я заклинаю ваше императорское величество о милости».
В ту же ночь курьер погнал лошадей на запад. Пять тысяч верст одинокой зем
ли лежали перед ним, и только кое-где ожидало его тепло почтовых ямов, где
сменят лошадей да дадут поспать пару часов.
Ц Пройдет с полгода, пока мы дождемся ответа государя, Ц сказал Абдюшев
своим офицерам, которые за ужином ни о чем другом и говорить-то не могли, в
се разговоры сводя к волкам и хозяйке тайги. Ц Но что такое полгода в Сиб
ири…

Той зимой, в один из ледяных февральских дней умер полковник Лобанов.
Его смерть стала страшной неожиданностью для всех, хотя в Нерчинске всяк
уже давно знал, что этот худой немолодой человек неизлечимо болен.
Около девяти часов утра он закашлялся кровью, со стоном рухнул в кровать
и послал слугу своего Тимофея за Ниночкой, а потом в острог за заключенны
ми.
Ц Хозяин отходит! Ц плакал Тимофей. Слезы бежали ручьем по его мелко др
ожащему морщинистому лицу, он плакал всю дорогу, и на бороде уже появилис
ь маленькие сосульки. Ц Он исходит кровью, и говорить уже почти не может!
Но хочет видеть вас, барыня милая. Ступайте же, торопитесь!
Ниночка побросала все дела и, накинув шубку, помчалась за Тимофеем. А коме
ндант рудников послал казака в лес за Борисом.
Лобанов умирал Ц и, казалось, наступают последние дни этого мира. Ей каза
лось, что выгорела вся тайга и снег почернел от невыносимой ее боли. Лобан
ов умирает! О том, что он умрет, знали, но сейчас, когда костлявая старуха с к
осой уже стояла на пороге, в это трудно было поверить. В это не хотел
ось верить!
Старый полковник лежал в разворошенной постели, бледный, посеревший от п
отери крови, истерзанный болью. У входа в дом топтался лекарь.
Ц Помогите мне, Нина Павловна, дорогая! Ц закричал он. Ц Он гонит меня п
рочь, этот упрямый осел. Я сразу же побежал сюда, когда услышал о его прист
упе, хотел дать ему порошок… а он… Он выплюнул порошки прямо мне в лицо. Кт
о-нибудь видел еще одного такого больного-хулигана? Объясните хоть вы ем
у, что порошки снимут боль!
Лобанов уставился на Ниночку горящими глазами. Она присела на корточки п
одле его постели и схватила за дрожащую, исхудавшую руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72