В камере он натянул на себя новый мундир, фельдфебель побрил его, окорота
л как мог волосы. После сих процедур Тугай взял в дрожащие руки шпагу. С ул
ицы, откуда-то издалека, раздавалась барабанная дробь, мрачно гудели тру
бы.
Ц Да что все это значит, фельдфебель? Ц не выдержал Борис. В горле внезап
но пересохло. Фельдфебель молча собрал разбросанную по камере старую од
ежду.
Ц Парад какой, что ли? Ц продолжал расспрашивать Тугай.
Ц Все войска в Санкт-Петербурге подняты по тревоге. Даже артиллерия. А б
ольше мне ничего неведомо, Ц и фельдфебель, прижимая к груди старые вещи
, покинул камеру, громко хлопнула дверь. Никто и не думал на сей раз запира
ть его.
Борис толкнул дверь и выглянул в коридор. Надсмотрщики старательно отво
рачивались в сторону, когда он заглядывал им в лицо. В коридор равелина вы
шел князь Волконский в своем генеральском мундире. Отросшая за время зак
лючения борода была обрита, волосы аккуратно зачесаны. У него тоже была ш
пага, белые перчатки и начищенные сапоги.
Ц Вы что-нибудь понимаете, Борис Степанович? Ц воскликнул он, завидев Т
угая. Ц Или мы парадным маршем двинемся прямо в Сибирь? Ведь все гарнизон
ы на ноги подняли…
В конце длинного коридора появились тюремный лекарь, доктор Болобков, и
священник, отец Ефтимий.
Они вошли в ближайшую камеру. На улице раздалось лошадиное ржание, топот
солдатских сапог, шум подъезжающих экипажей. Затем послышались слова ко
манды. Волконский подмигнул Борису.
Ц Могли ли вы ожидать, что ради вас поднимут под ружье все войсковые част
и? Мой дорогой юный друг, хотел бы я все-таки знать, что значит вся эта черто
вщина!
Доктор Болобков и отец Ефтимий невозмутимо переходили от камеры к камер
е. И вот они подошли к Тугаю, эти первые попечители тела и души на земле.
Ц Мне ничего не нужно, Ц торопливо сказал он, когда доктор спросил его о
самочувствии. Ц И пред Богом я чист. Но если вы скажете мне правду… Ц и, д
ико блеснув глазами, уставился на священника. Ц Если вы мне скажете, что
там затевается… тогда вы подарите мне нечто большее, чем просто благосло
вение, отче.
Ц Да мы и сами ничего не знаем, Ц отец Ефтимий всплеснул руками, огладил
длинную белую бороду. Ц Со всех сторон войска стягивают, вот и все, что мы
видели. А на площади перед Петровскими воротами виселицы возвели.
Ц А как же мы? А наши новые мундиры? Или нам надобно представляться кулис
ами убийственного народного гулянья? Что за фарс! Такое мог изобрести то
лько очень больной разумом человек!
Среди заключенных пронесся ропот. Приговоренные к смерти были единстве
нными, кто все еще не верил в близкий свой конец.
Ц Смотрите-ка! Ц воскликнул молоденький Бестужев-Рюмин, возвращаясь и
з «бани» в свою камеру. Ц Царь собирается разыграть нам новенький спект
акль. А на виселице велит помиловать нас.
Через час по коридорам равелина разнеслась команда выводить заключенн
ых. Сто двадцать приговоренных встретились во дворе, приветствуя друг др
уга и отвешивая шутливые комплименты новехоньким своим мундирам. У Пущи
на так и вообще был фрак, словно из крепости он на бал собрался.
Солдаты окружили приговоренных плотным кольцом. Генерал Луков появилс
я во дворе равелина на коне, он тоже был в парадном мундире и развевающемс
я белом плюмаже на шлеме. Капитан провел меж осужденных перекличку, а пот
ом понеслась по крепости команда:
Ц По местам!
Генерал Луков рыкнул, ворота отворились, и во двор прогарцевали всадники
, окружили декабристов.
Ц Вперед! Марш! Ц крикнул кто-то, и толпа узников пришла в движение. Их вы
вели через Петровские ворота. За воротами переминались с ноги на ногу не
многие из зрителей, несколько родственников, генералов, правительствен
ных чиновников, послов иноземных держав, да наблюдателей из ближайшего о
кружения государя. Пара экипажей стояла в отдалении за высоким валом, на
коем была возведена виселица.
Четыре ряда солдат окружали небольшую площадку перед крепостью. В неско
льких местах пылали костры. Дым взлетал к небесам, солдаты длинными желе
зными крючьями ворошили угли. В длиннополом красном сюртуке расхаживал
палач.
В центре небольшой площадки их остановили. Неторопливо стали разделять
осужденных на группы Ц сверкали эполеты офицеров гвардейской дивизии
и Генерального штаба, собирались гвардейцы другой дивизии, группа из арм
ейских офицеров, более скромных по мундирам.
Окруженные многочисленным своим конвоем, вышли эти группы на гласис пер
ед Петропавловской крепостью Ц небольшая площадка эта едва вмещала ос
ужденных и конвой. Только сейчас осужденные мятежники заметили, что непо
далеку от крепости собраны части всех петербургских полков, расставлен
ы четыре пушки, словно для торжественного салюта. Из крепости вышла рота
барабанщиков. Они встали вдоль крепостных стен, ожидая команды ударить в
ерными палочками по дубленой шкуре своих барабанов.
Ц Я все еще не понимаю, что все это значит, Ц прошептал князь Волконский.
Ц До сих пор казнь через повешение никто не считал актом из итальянской
оперы.
Грянула барабанная дробь. А затем оборвалась резко. Генерал Луков выехал
на площадь, за ним следовал адъютант с черной папкой из тисненной кожи.
Ц Именем государя императора мы еще раз зачитываем приговор! Ц выкрик
нул Луков. Ц Названные мною должны сделать шаг вперед, Ц и кивнул адъют
анту.
Тот начал читать высоким, звенящим от волнения голосом. Они слушали, выхо
дили послушно из строя; представители старейших, знаменитейших и блиста
тельнейших семейств России выслушивали приговор Ц и смертная казнь, и к
аторжные работы в равной степени означали только одно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72