Вообще
кричала эта птица так, как никогда не кричит ни одна из птиц.
Создавалось впечатление: мастер, сотворивший сие механическое
чудо, никогда не слышал крика живой птицы. Может быть, игрушку
сделал гном, всю жизнь проживший в подземелье?
Мне было ясно: птица эта служила не только часами. Она,
конечно, исправно отмечала каждый час, но вместе с тем словно
хотела бы поведать о каких-то тайнах рода ди Каэла. А сколько
тайн было связано с этим давним рыцарским родом и с самим
замком! Да, да, голос механической птицы -- это был... это был
словно голос самого рыцарского рода... Но как понять его?
А меня мучили еще и другие вопросы. Вопросы, касающиеся
меня непосредственно.
Должен ли я стать слугой сэра Робера? Остаться в его
замке? Почему сэр Баярд хотел на обратном пути обязательно
заехать к моему отцу? И почему сэр Баярд, хотя он уже отлично
знал, что опоздал на турнир, все-таки приехал в замок? Какие у
него здесь еще дела? Какие ему известны еще пророчества?
Чем больше я думал обо всем об этом, тем яснее понимал: я
должен остаться оруженосцем сэра Баярда. Так мне говорила книга
"Калантина". Знак Крысы... Я помнил о нем всегда, во все время
нашего пути сюда. Крыса... Крыса,,, На всякую крысу найдется
своя ласка...
Да, я должен остаться с сэром Баярдом. В конце концов, так
говорило мне и мое сердце.
Раздумывая об этом, я встал с постели и стал одеваться.
Механическая птица все кричала и кричала. Словно бы
механизм у нее внутри разладился. Я открыл дверь и вышел из
комнаты. Пошел на крик птицы.
Мимо неподвижных часовых прошел я так осторожно, что они
меня, кажется, и не заметили.
Птица находилась в зале, где вместо двери была большая
арка. Рядом с аркой -- я это уже знал -- спальня сэра Робера и
комнаты, отведенные молодым супругам.
Я остановился под аркой.
Леди Энид стояла ко мне спиной. Я смотрел на нее с
восторгом и замиранием. Ведь я решил вернуться к сэру Баярду,
значит я, возможно, больше никогда не окажусь в замке. А это
значит: никогда больше не увижу ее. И вот теперь, может быть, в
последний раз я любовался ею. Я благодарил судьбу, что она
даровала мне встречу с моей принцессой. О, как я любил леди
Энид! Как давно я ее любил!
Я успел полюбить и ее отца -- благородного сэра Робера.
Ну, что же, я сейчас уйду. Но может быть... может быть,
они в будущем нет-нет да и вспомнят о юноше из рода Пасварденов
по прозвищу Ласка...
Я уже сделал шаг в сторону. И тут снова закричала
механическая птица. Словно засмеялась... или закаркала. Я
замахнулся на нее, но она, конечно, продолжала кричать. Честное
слово, я готов был шею ей свернуть! В отчаяньи я накинул на нее
плащ. А проклятая птица все кричала, все каркала!
Леди Энид обернулась. Ее прекрасные очи пронзили меня
насквозь. Я стоял перед ней, опустив голову.
-- Ты зря это сделал, -- сказала моя принцесса. О, какой
дивный был у нее голос! Сейчас в нем звучала, пожалуй, даже и
насмешка, но не было ни капельки высокомерия. -- Если ее
накрыть, она начинает кричать только громче.
Леди Энид неторопливо пошла ко мне.
-- Сними с нее свой плащ. Может быть, она перестанет
кричать... Вообще-то заставить ее замолчать ох как нелегко!
В горле у меня пересохло. Я не мог и слова вымолвить.
Наконец мне удалось вытолкнуть из себя слова:
-- У этой пичуги очень неприятный голос.
А леди Энид, словно и не замечала моего смущения:
-- Моя матушка, когда она была жива, часто возилась с этой
птицей. И ей удавалось подчинить ее своей воле. И голос у птицы
был другой, более мелодичный.. А сейчас!..
Леди Энид подошла к птице и сняла с нее мой плащ. И -- как
ни странно -- птица тотчас умолкла.
-- Вы -- оруженосец сэра Баярда Брайтблэда, не так ли? --
спросила леди Энид.
-- Да, -- ответил я. -- И поэтому я хочу вернуться к нему.
-- Вот как? -- леди Энид удивленно подняла брови. --
Вероятно, вам не знакомы законы гостеприимства? Может быть, вам
чужды и законы соламнийского рыцарства?
-- Не надо так говорить, леди Энид! -- взмолился я,
покраснев.
-- Тогда, значит, вам известно, что нарушение закона
карается либо отрезанием ушей, либо смертной казнью! -- Она
сделала круглые глаза и весело рассмеялась.
А я покраснел еще сильней -- наверное, и эти самые уши
стали пунцовыми!
Отсмеявшись, леди Энид сказала серьезно и задумчиво:
-- Я слышала, что сэр Баярд Брайтблэд -- храбрый и умелый
рыцарь.
-- Один из самых лучших! -- пылко воскликнул я. -- Может
быть, лучший из всех рыцарей, которые когда-либо жили в
Соламнии!
-- Вот ведь как странно, -- все так же задумчиво сказала
леди Энид. -- Это же самое, почти слово в слово, говорила о
сэре Баярде моя бабушка Мария ди Каэла.
-- Я слышал, они любили друг друга, -- позволил я себе
вставить слово.
Леди Энид погрозила мне пальчиком.
-- Не будем сейчас говорить об этом, Гален. Если это и
так, это касается только их двоих...
-- А вы ее знали, свою бабушку?
-- Немного. она умерла, когда я была еще маленькой. Умерла
она в юго-восточной башне, в самой высокой. Там только одно
окно, и то оно выходит на стену. В последние месяцы перед
смертью она просто не переносила людского общества. Она
уединилась в башне. Вместе со своими кошками. Можете
представить, какой воздух был в ее комнате?! Ее муж, мой
дедушка, только плечами пожал, когда она захотела уединиться в
башне. Он был из рода ди Каэла, а в нашем роду мужчины считают
ниже своего достоинства хоть в чем-то перечить женщине!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96