Тот вновь сыграл прежнюю шутку, дернув за цепи так, что Ален едва не свалился.
– Упрямец эдакий! – пробурчал Том. – Он, видите ли, платить не желает. Видите вот эти факелы, сэр? Они горят день и ночь. Без них тут ни зги не видать. Так вот, эти факелы тоже за счет заключенных. Без денег тебе здесь не дадут даже заплесневелой корки хлеба и глотка вонючей воды. Так что если у вас есть при себе ценные вещи, дайте на них взглянуть, – может, за них что-нибудь и удастся для вас сделать. Но вы уж поскорее решайтесь, пока я вас не отдал другим заключенным. Они тоже хотят получить свою долю.
Ален никак не понимал, к чему клонит надзиратель, и покачал головой. Да и не было у него при себе ничего ценного – ни обручального кольца, ни даже пряжек на башмаках.
– Что ж, как пожелаете. Мое дело – предупредить.
Пожав плечами, Том хорошенько пнул Алена, и они пошли. Вскоре они оказались еще в одном каменном мешке, куда и солнце не проникало. При их появлении зашевелились обитатели этого места – заросшие оборванцы. Первое, что бросилось Алену в глаза, – в этом, с позволения сказать, помещении отсутствовало всякое подобие нар или коек. Спали здесь на голом полу.
Заключенные, окружив Тома и Алена, стали присматриваться к новичку. Какой-то бородатый здоровяк с недобрым взглядом решил поинтересоваться:
– Денежки он заплатил?
– Нет, не заплатил, – ответил Том. – Ни единого пенни.
Ален обеспокоенно смотрел то на одного, то на другого.
У него появилось смутное предчувствие беды.
И оно не обмануло Риджуэя. Не успел Ален оглянуться, как бородач ухватил его за грудки и ударил о стену. Ален едва сумел подавить стон боли. Он понимал, бессмысленно уверять их, что, мол, скоро друзья ему помогут и передадут деньги. В Ньюгейте царил один закон – закон силы, но никак не разума. Раз не смог заплатить положенное сию минуту, получай свое.
Обступив Алена, заключенные поочередно стали пихать его – все это очень напоминало игру, в которую Риджуэй играл еще мальчишкой, если бы не удары вполне взрослыми кулаками и не больно врезавшиеся в тело цепи. Вдруг один из заключенных, стоявший сзади, набросил на шею Алена цепь и стал стягивать ее все туже и туже. Риджуэй, не выдержав, свалился на пол. Задыхаясь, он почувствовал, как другой стаскивает с него башмаки, чулки, как чьи-то пальцы разрывают сорочку. У Алена потемнело в глазах, ему казалось, пробил его последний час. В ушах толчками отдавались страшные удары сердца. Уже теряя сознание, он будто издалека услышал чей-то голос:
– Оставьте его! Если задушишь его, тебя ждет гнев Господний!
Через какое-то время железная удавка на шее ослабла. Риджуэй с трудом открыл глаза и увидел склонившегося над ним мужчину.
– Как ты, друг? Давай поднимайся на ноги.
Ален непонимающе уставился на незнакомца. Он попытался встать – на удивление, никто ему не мешал, – но почему-то не получалось. Сердце готово было выскочить из груди, страшно болела шея.
– Давай берись за мою руку. Я помогу, – сказал незнакомец.
Голос у этого человека был такой спокойный и приятный, что у Алена полегчало на душе. С большим трудом, опираясь на руку мужчины, Риджуэй сумел подняться на ноги и даже выпрямиться.
– Спасибо… вам, – поблагодарил он неизвестного спасителя. Язык с трудом повиновался ему.
– Так здесь бывает с каждым, кто не заплатит положенного, – пояснил заключенный. – Мне тоже крепко досталось, когда меня бросили сюда.
– И все-таки вы мне помогли. Благодарю вас за это.
– Не мог же я стоять и смотреть, как тебя убивают.
Только сейчас Ален сообразил, что странный незнакомец обращается к нему на ты.
– Так вы – квакер?
– Я член Общества друзей, – со значением поправил его мужчина. – Меня зовут Джордж Грей. Боюсь, они всю твою одежду превратили в лохмотья.
Грей был прав – ни чулок, ни башмаков у Алена больше не было. Одна лишь разодранная сорочка да штаны, и те все в дырах.
– Почему ты здесь оказался, друг? – сочувственно спросил квакер.
Ален рассказал ему свою невеселую историю. У него стало легче на душе, когда он поделился горем с этим дружелюбно настроенным к нему человеком.
– Я бы с удовольствием предложил тебе поесть, однако ни у меня, ни у моих соратников по вере нет ни куска хлеба, – с явным сожалением произнес Джордж Грей. – Мы бедны. Вот поэтому нас и держат в худшем из застенков Ньюгейта.
Ален больше не ощущал голода. И колики в желудке прошли сами собой. Его охватила жуткая слабость. Не было сил даже сидеть. Не обращая внимания на грязь, он лег и закрыл глаза.
Глава 31
Миновал день, а помощь не приходила. Ален был близок к отчаянию. Неужели Кит так и не нашел леди Сен-Клер? И вдруг Алена осенило: он вспомнил, как в разговоре с ним Аморе упоминала, что двор якобы собрался выехать в Танбридж-Уэлс. Может, она тоже уехала, и Кит не застал ее? В таком случае помощи ждать неоткуда.
Часами Ален лежал на каменном полу, уставившись в пустоту. В подземном застенке, где не было окон, он полностью утратил чувство времени. Однажды к нему подошел Джордж Грей и подал кружку с водой.
– Это, конечно, не бог весть что, однако придаст тебе силы и поможет дождаться помощи от друзей.
Ален поблагодарил квакера за отзывчивость и великодушие. Дело в том, что и Грей, и его собратья по вере были людьми неимущими, и подобный шаг с их стороны заставил Алена устыдиться. Он уже знал, что беднейшие из заключенных не гнушались тем, что поедали крыс и мышей, в изобилии водившихся в стенах этой тюрьмы. Еще вчера он лежал в объятиях Аморе, наслаждался великолепной едой и лучшим вином, а сегодня… Алену казалось, с тех пор миновала вечность, что это был всего лишь прекрасный сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155