Уильям мне обо всем рассказал. Оказывается, этот Лэкстон пытался убить вас.
– Но…
– Вы, конечно, можете не соглашаться со мной, но я в этом убеждена. Он без колебаний убил бы вас, если бы только был уверен в своей безнаказанности. Так что позвольте мне и впредь заботиться о вашей безопасности, мастер Риджуэй. Что же касается вашего присутствия здесь, то не беспокойтесь. Никаких неудобств оно мне не доставило. Напротив, ваше общество исключительно приятно мне. Вчера я решила привезти вас сюда, потому что вы руками и ногами отбивались, когда Уильям и Джим вознамерились доставить вас домой. Может, расскажете почему?
Невольно выпрямившись на стуле, Ален испустил тяжкий вздох. Помедлив, он ответил:
– Я выяснил, что Энн обманула меня. Обвела вокруг пальца. Ребенок, которого она ждет, не мой.
На некоторое время в будуаре леди Сен-Клер воцарилась мертвая тишина. Аморе с сочувствием смотрела на сидящего напротив гостя.
– То есть она специально отдалась вам тогда. Рассчитав, что придет время и вы поверите, что ребенок ваш. И что вы, будучи человеком порядочным, не станете этого отрицать. И каким же образом вам удалось это выяснить?
– Случайно увидев ее без одежды, я убедился, что срок ее беременности слишком велик, чтобы я имел к этому отношение.
– И кто настоящий отец?
В ответ Ален лишь пожал плечами.
– Этого я не знаю. Она не сочла нужным сказать мне. Впрочем, это уже вряд ли имеет значение.
– А вы не подумали о том, что в свете выяснившихся обстоятельств ваш брак может быть объявлен недействительным?
Ален обреченно покачал головой.
– А чем я могу доказать, что наша с ней связь произошла, скажем, не двумя месяцами раньше? Я буду утверждать одно, а Энн прямо противоположное. Кому скорее поверят? Нет-нет, вряд ли в моем положении можно что-либо предпринять. Закон ведь признает рожденное в браке дитя независимо от отцовства.
Во взгляде леди Сен-Клер было искреннее сочувствие.
– Мне очень горько это слышать, Ален!
Впервые она назвала Риджуэя по имени. И у него сразу возникло ощущение, что прежние границы их отношений расплываются, исчезают, что теперь он может довериться ей как настоящему другу. Чувства, столь тщательно скрываемые им, проступали наружу – отрезвление, горечь обиды и ярость, неукротимая ярость.
– Больше всего меня гневит то, что я пошел у нее на поводу. – Ален невольно стал ерошить волосы. – Девушка приходит ко мне, предлагает себя, а я веду себя как болван, как снедаемое похотью животное. И как я только мог? Нет, наверное, я все-таки чуточку не в себе!
– Поздно изводить себя укорами, – успокаивающим тоном произнесла Аморе. – Просто вы совершили ошибку.
В этот момент открылась дверь и два лакея внесли на подносах обед: устрицы, тушеную дичь, свежий зеленый горошек – самый первый в этом сезоне, – кекс с изюмом, к ним – бургундское.
– Ну вот, прошу вас, отведайте, – сделала приглашающий жест Аморе. – Вы сразу почувствуете себя лучше.
Она была права. Съев несколько кусочков, Ален унял бурчавший от голода желудок и даже повеселел. Тем более после пары бокалов великолепного вина.
– Не сравнить с той мерзостью, которой меня потчевали вчера, – с улыбкой заметил он.
Кроме ножей и ложек, лакей выложил на столе и вилки, которые в доме Алена ввел в обиход переехавший к нему полтора года назад Иеремия. Пастор научился пользоваться этим изысканным столовым прибором за время пребывания в Италии. Его пример перенял и Ален в отличие от Энн и Элизабет, считавших вилки нелепой выдумкой окаянных «папистов», как они выразились.
Все опасения Алена, связанные с обстоятельствами, предшествовавшими появлению его в доме леди Сен-Клер, разом улетучились. Хотелось не думать о досадных вещах, а наслаждаться моментом. Сейчас для него не существовало ничего, кроме вот этого стола, уставленного яствами, и общества милой женщины, проявившей о нем такую заботу. И вряд ли он мог надеяться, что нечто подобное повторится в будущем.
– Знаете, миледи, я не могу вам описать, как грустно сознавать, что я уже больше не увижу вас у себя в доме, – признался Ален, когда лакеи убрали со стола. – И еще жаль, что в моем доме не проживает Брендан. И хотя вы приходили не ко мне, мне очень нравились ваши визиты.
Тень пробежала по лицу Аморе. Ален без труда понял причину внезапной грусти леди Сен-Клер.
– Как я понимаю, от него по-прежнему никаких вестей? – поинтересовался Ален.
Аморе отрицательно покачала головой, не скрывая своих чувств.
– Думаете, он вернулся в Ирландию?
– Вот уж не знаю.
– Но вы тогда отправили его во Францию?
– Да, в Париж.
– А почему именно во Францию? – недоумевал Ален.
В глазах леди Сен-Клер застыло странное выражение. Алену показалось, что она тщательно раздумывает над ответом. Взяв бокал с вином, женщина поднялась из-за стола и медленно прошествовала к окну.
– У меня там остались друзья. Еще со времени моего пребывания при дворе короля Франции, – стала туманно объяснять она. – Я подумала, что они сумеют ему помочь обрести счастье.
Чувствуя, что Риджуэй смотрит ей в спину, ожидая дальнейших объяснений, леди Сен-Клер продолжила:
– Это все, что я могу сказать вам, мастер Риджуэй. Поверьте, ради вашего же блага куда лучше для вас знать об этом как можно меньше.
Ален, тоже поднявшись, подошел к ней.
– Миледи, я знаю, как сильно любит вас Брендан. Он обязательно вернется.
И тут Аморе будто прорвало.
– Если он меня на самом деле любит, отчего же тогда я за все эти месяцы не получила от него ни единой весточки! Нет, в его любовь я больше не верю! – горячо произнесла она.
Алену было неприятно видеть ее расстроенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155