– Тогда, вероятно, нам следовало бы опросить и ее родственников, – предложил Ален.
– Нам?
– Почему бы и нет? Но завтра я ее одну домой не отпущу. А когда приведу, вытрясу из них все, что требуется.
– Как знаете, – согласился Иеремия, позевывая. – Так что завтра, если вы не против, мы вместе отправимся к Лэкстонам.
Ален с удовольствием свернулся калачиком под теплым одеялом и закрыл глаза. Кровать с балдахином по длине как раз подходила для Иеремии, который был на пару дюймов ниже своего друга, и все же стоило Алену вытянуть ноги, как ступни оказывались над краями матраса. Так что пришлось спать, подогнув ноги. Неудобно, но что поделаешь – лучше уж так, чем морозить их.
Рано утром их разбудил громкий крик.
– Что произошло… что? – пролепетал Ален, протирая глаза.
– Крик доносился из вашей комнаты, – сказал Иеремия. – Малышку, наверное, мучат кошмары.
Ален откинул одеяло и стал натягивать бриджи.
– Я должен пойти посмотреть, в чем дело.
Еще не надев толком штаны, он скользнул в шлепанцы и по лестнице спустился на второй этаж. Едва Ален открыл дверь в спальню, сердце его замерло. Энн в одной ночной рубашке стояла у распахнутого окна и уже заносила ногу на подоконник.
– Нет-нет, остановитесь! – завопил Ален и подбежал к ней. Схватив девушку за талию, он попытался оттащить ее от окна. Это оказалось не так-то легко, поскольку Энн отчаянно рвалась к окну. Тогда, схватив девушку за плечи, грубо оттащил ее в другой конец спальни. Энн яростно отбивалась от него.
– Оставьте меня! Оставьте меня! – как безумная визжала она.
Размахнувшись, Энн ударила его, а потом принялась царапаться. Ален почувствовал, как щеку обожгла боль – ногти девушки впились в кожу. Только когда ему удалось прижать ее руки к телу, Энн обессилела и прекратила сопротивление.
Между тем в дверях спальни возникли Иеремия, Ник и Молли. Они ошарашенно наблюдали эту странную сцену. Иеремия первым пришел в себя.
– Молли, займись девушкой, – строгим голосом произнес он.
Когда Ален выпустил Энн, та разрыдалась и рухнула на кровать. Служанка ласково погладила ее по спине, пытаясь утешить. Вскоре Энн успокоилась.
Иеремия захлопнул окно.
– Очевидно, мужские руки ее пугают, – сказал он Алену. – Так что давайте уж не будем ее трогать. Пусть Молли останется с ней до утра. Ник, пойди к Мэлори, и если он не спит, скажи ему, что все в порядке. Пусть дальше видит сны.
Иеремия посоветовал Алену сходить вниз и обработать царапины на щеке.
– Оказывается, наша «бедняжка» царапается не хуже дикой кошки, – комментировал иезуит, смазывая царапины мазью. – Молите Бога, чтобы шрамов не осталось.
– Она хотела покончить с собой. Выброситься из окна! – бормотал Ален.
– В предрассветные часы человек наиболее беззащитен перед происками дьявола. Однажды, поверьте, она снова придет в себя.
– Понимаю, ей пришлось пережить такое… Но неужели это основание для того, чтобы наложить на себя руки? Насколько мне помнится, у нее есть еще и брат, и отец.
– Возможно, что-то грызет ее, чего мы пока не знаем, – предположил Иеремия.
– Я готов ей помочь.
– В таком случае желаю удачи. Но она, сдается мне, не из тех, кто раскрывает душу первому встречному. А теперь давайте-ка ляжем и попытаемся еще хоть немного поспать.
Иеремия поднялся затемно и в ночной рубашке застыл на коленях перед висевшим на стене распятием. Он любил молитву и эти утренние часы, пока дом еще спал. Ногам было холодно, но он не обращал внимания. Лишь поднявшись с колен, ощутил боль в затекших мышцах, протестующих против резких движений.
Не разбудив Алена, Иеремия набросил теплый шлафрок и сунул застывшие ноги в овчинные шлепанцы. Так как экономки они не держали, а Молли оставалась с Энн Лэкстон, иезуит взял на себя утренние хлопоты. Перед тем как пойти на кухню, он тихо приоткрыл дверь спальни Алена и заглянул внутрь. Девушка еще спала. Служанка прилегла к ней, чтобы та не замерзла. Услышав скрип двери, она повернула голову.
– Не трудись, Молли, – успокоил он служанку, видя, что та собирается встать. – Я сам растоплю плиту.
Закрыв дверь, Иеремия спустился на первый этаж. Растопив очаг, он наполнил оловянную кружку водой, которую подкачал насосом из подземной емкости, и поставил на решетку над угольями. Вскипятив воду, вернулся наверх, умылся над оловянным умывальником, солью почистил зубы, после чего, прислонив зеркальце к стоявшему на столе подсвечнику, приступил к бритью. Приведя себя в порядок и одевшись, он сходил в спальню и убедился, что Ален до сих пор спит сном праведника. Иеремия довольно бесцеремонно растолкал его, но лекарь, пробормотав что-то невразумительное, перевернулся на другой бок.
– Ален, давайте-ка просыпайтесь! – нетерпеливо велел пастор. – Я принес вам горячей воды. Поднимайтесь, пока она не остыла.
– А что, разве уже пора? – сонно промычал Ален. – Мы ведь только легли.
– Каждое утро одно и то же! – добродушно корил его Иеремия. – Давайте, давайте. Надо еще девушку отвести домой.
Ален вцепился пальцами в подушку, словно желая срастись с ней. Ему всегда приходилось заставлять себя вставать по утрам. Временами это выливалось в настоящую борьбу с самим собой. Но на сей раз на выручку ему пришел Иеремия. Зачерпнув пригоршню воды для умывания, он плеснул ею Алену в физиономию. Вскрикнув, тот тут же вскочил и уселся в постели.
– Да вы самый настоящий рабовладелец! – бранился он, стаскивая с себя ночную рубашку.
– Вы поторопились бы, – улыбнулся в ответ Иеремия. – Пойду приготовлю завтрак.
Завтрак состоял из буженины, хлеба, масла и кувшина подогретого пива. Вскоре появились Ален, ученик Иеремии Николас и еще один ученик, помладше, по имени Кристофер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155