Экипаж сэра Орландо забрал его у Лондонского моста. И хотя сам иезуит отчаянно протестовал против столь бросавшейся в глаза роскоши, сэр Орландо настоял – в конце концов именно Иеремии, а не кому-нибудь, он был обязан этим браком.
Трелони сразу же усадил его в гостиной и предложил рейнвейна.
– Моя жена на кухне, следит там за порядком, – пояснил судья, извиняясь. – Знаете, она сидеть просто так без дела не может, тем более что в последние годы у меня до хозяйства просто руки не доходили, так что теперь ей приходится обустраивать все практически по-новому.
– Она успела привыкнуть, милорд?
– А почему бы ей и не привыкнуть?
Иеремию всегда настораживала манера людей отвечать вопросом на вопрос. Нередко за этим скрывалась попытка уйти от ответа. И в голосе судьи иезуиту показалось сейчас нечто странное – он и сам не мог понять, что именно.
И тут сэр Орландо столь неожиданно сменил тему, что брови иезуита удивленно поползли вверх.
– Во всем городе только и говорят, что о нашем сокрушительном поражении в битве с голландцами.
– Могло быть и хуже, милорд, – ответил Иеремия. – Как меня убеждали, наш флот вскоре должен оправиться от разгрома. И через несколько недель будет готов выйти в море.
– Голландцы намного сильнее нас.
– Ну, в таком случае следовало бы подумать о том, как вернуться за стол переговоров.
На лице сэра Орландо проступило негодование.
– После разгрома? Идти на подобное унижение?! Вам просто не понять ничего подобного, святой отец, вы человек мирных устремлений.
– Вы правы, милорд, я действительно не понимаю, почему так часто бывает нелегко добиться мира, а тем более сохранить его.
К счастью, в этом момент в дверях гостиной появилась леди Джейн. Судья оборвал на полуслове едкое замечание, готовое сорваться с языка, и любезно улыбнулся. Что еще сильнее удивило Иеремию. И с чего бы его другу быть таким раздражительным?
– Желаю вам всего наилучшего, миледи, – учтиво поклонившись, произнес пастор Иеремия.
– Благодарю вас, сэр, – с улыбкой ответила жена судьи.
Но улыбка ее показалась Иеремии вымученной.
Иеремия не сомневался, что, придя в дом судьи Трелони, он окажется свидетелем безоблачного счастья, и был весьма смущен царившей здесь напряженной атмосферой.
Хозяева и приглашенный последовали к столу. За обедом Иеремия не спускал глаз ни с сэра Орландо, ни с Джейн. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы заключить: в этом доме что-то не так. Стоило сэру Орландо обратиться к супруге с самым обычным вопросом, как это повергало ее в явное смущение. Пастору она показалась более осунувшейся, нежели когда он видел ее в последний раз. На лице лежала печать разочарования и смущения, почти беспомощности. Что могло произойти между ними? – озабоченно спросил себя Иеремия. Но не успел он ответить на этот вопрос, как Трелони в очередной раз сменил тему беседы.
– Вы до сих пор придерживаетесь мнения, что Энн Лэкстон могла бы пролить свет на загадочное убийство своей матери?
Иеремия убежденно кивнул.
– Она что-то знает! Возможно, ей не все ясно, но она, постоянно сопровождая мать, могла догадаться о чем-то важном для раскрытия преступления.
– А что ее братец, этот Мартин Лэкстон? Судя по вашим рассказам, он закоренелый преступник. Такой ни перед чем не остановится. К тому же у него имелся пистолет. Он вполне мог подкараулить тогда во время пурги мать и сестру.
– В точности так считает и мастер Риджуэй, милорд. Во всяком случае, я не вижу причин, помешавших, например, Мартину Лэкстону убить собственную мать.
– Для этого нужны такие причины, о которых мы, возможно, и не подозреваем.
Иеремия не мог ничего возразить по этому поводу.
– Условия в этой семье таковы, что и не узнаешь. Ах, если бы только Энн проявила ко мне чуточку больше доверия! Уверен, все стало бы значительно проще.
Иезуит подложил себе паштета из индейки, оказавшегося изумительным на вкус.
– А что вы думаете обо всех этих странностях в семействе Форбс, милорд? – продолжил Иеремия.
– На голову старика пуританина, похоже, свалились все беды.
– Ну, если говорить о смерти третьего по счету из его наследников, это вполне можно списать на волю Божью. Но странное самоубийство камердинера? Того, который разбился насмерть, выпав из окна?
Сэр Орландо налил гостю еще вина, несмотря на протесты последнего.
– Самоубийство, говорите? А может, просто несчастный случай. Впрочем, все это уже быльем поросло. Как вы думаете восстановить события тех далеких лет?
Пока что Иеремия не собирался рассуждать на эту тему.
– Что вы скажете о внезапном откровении Темперанции Форбс о том, что, дескать, «он и ее убьет», сэр?
Трелони в ответ пожал плечами.
– Она боялась за ребенка. Может, вообще не понимала, что говорила в ту минуту. Ведь позже, как я понимаю, она все отрицала.
– А повторяющиеся неблагополучные роды первой миссис Форбс? – напомнил судье иезуит.
– В том, что женщина производит на свет мертвого ребенка – или нескольких, – нет ничего необычного, – с горечью ответил сэр Орландо Трелони.
– Понимаю вас, милорд. У вас, увы, имеется на сей счет печальный опыт. Однако я все-таки счел бы целесообразным побеседовать с повитухой Изабеллой Крейвен, пользовавшей супругу Форбса. Она могла бы сообщить нам много любопытного.
– Если вы считаете это целесообразным, доктор, так возьмите и разыщите эту Крейвен или как ее там, – пробурчал судья Трелони. – Я считаю это пустейшей тратой сил и времени. Даже лучшая из лучших повитуха отнюдь не всегда в состоянии уберечь ребенка от смерти… Или его мать.
При последней фразе Трелони так стиснул зубы, что Иеремия отчетливо ощутил, как они скрипнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155