Ален молча плюхнулся на кровать и закрыл лицо руками.
– Есть хоть какие-то результаты? – устало спросил он.
Иезуит явно не торопился с ответом.
– Я переговорил с мастером Лэкстоном, – наконец произнес он. – Он утверждает, что Элизабет, дескать, сама велела ему забежать к ним утром как можно раньше.
– И вы в это верите?
– Да нет, не верю, конечно.
Ален рассеянно провел руками по волосам, сальной гривой ниспадавшим на плечи.
– Знаете, я тут на досуге раздумывал об этом негодяе. И пришел к выводу, что он и только он мог изнасиловать Энн. Поэтому и поторопился отделаться от нее. И все здесь сходится. Он ведь считал ее своей собственностью, ему претила сама мысль о том, что мы с ней делим ложе. И на меня тогда набросился из чистой ревности. Помните, я говорил вам, что однажды застал его у себя в доме. Он явился туда, пока меня не было. Когда я спросил Элизабет, что ему понадобилось, она стала убеждать меня, что, дескать, он клянчил у них деньги. Но это было не так. Не деньги его интересовали тогда, а Энн. К ней он и приходил. Подумать только – надругаться над родной сестрой! И к тому же в стенах моего дома! Вот ведь свинья паршивая!
Иеремия кивнул.
– Думаю, вы рассуждаете верно. Возможно, Маргарет Лэкстон знала об этом и однажды пригрозила Мартину, что, мол, если он не оставит в покое Энн, она обо всем доложит отцу. А мастер Лэкстон хоть и грубиян, но человек строгих нравов. И не пощадил бы даже своего сына… кто знает, может, и вовсе выгнал бы его из дому. И еще: так как Маргарет Лэкстон не родная мать Мартина, а мачеха, я считаю вполне возможным, что именно он и убил ее, чтобы таким образом заставить замолчать.
– Да, но как это все доказать?
– Пока не знаю. Но не успокоюсь до тех пор, пока не вытащу вас отсюда.
Иеремия заметил, что Ален подозрительно часто прикладывает ладонь ко лбу и утомленно прикрывает глаза. Он с обеспокоенностью заметил, что лицо его друга горит.
– Голова болит? – осведомился он.
Ален в изнеможении кивнул:
– Просто раскалывается на части.
Дотронувшись до его лба, Иеремия невольно отдернул руку. На мгновение лицо его исказил ужас.
– Да у вас горячка… – сдавленно произнес он. – Вы подхватили тюремную горячку!
В ответ Ален лишь беспомощно улыбнулся.
– Я знаю. Знал еще тогда, когда вы спросили про вшей. Я и заразился от того самого бродяги – вы ведь не станете с этим спорить?
– Нет, не стану. Ничего, вы и ее одолеете!
Ален покачал головой:
– Где там, живым мне отсюда не выбраться.
Иеремия почувствовал, как страх железным обручем сдавил грудь. Схватив Алена за плечи, он посмотрел ему прямо в глаза:
– Я вас не оставлю. День и ночь буду за вами ухаживать, если потребуется, слышите? Умереть здесь я вам не дам! Обещайте, что и вы не сломитесь!
Слова иезуита растрогали Алена. Как он был благодарен ему за дружбу, невзирая на все их размолвки последних месяцев.
– Буду стараться, – пообещал он.
На следующий день Алену стало еще хуже. Он почти не спал, несмотря на усталость предыдущего дня. Боль во всем теле усилилась, став просто нестерпимой, а стоило ему попытаться встать на ноги, как все вокруг вихрем закружилось. Несчастного бил озноб, сменявшийся жаром. Ужасно хотелось пить, но аппетит отсутствовал – изнуренный рвотой желудок не принимал ничего.
Риджуэй апатично лежал на кровати. Приходилось беречь силы. Он отчетливо услышал шаги, замершие рядом, но не было сил даже открыть глаза. Когда чьи-то пальцы стали впиваться ему в горло, он и не пошевельнулся.
– Ну вот и до тебя очередь дошла, Риджуэй!
Голос Мартина вывел Алена из оцепенения. Раскрыв глаза, он увидел перед собой перекошенное ненавистью лицо заклятого врага. Но страха не было.
– Поздновато ты выбрался сюда, – негромко произнес он в ответ. – Тюремная горячка тебя опередила. Так что особенно не хватайся за меня, а не то сам подхватишь заразу.
Мартен Лэкстон отдернул руку будто от огня и с ужасом уставился на Алена.
– Скотина проклятая! – рявкнул он, – Жариться тебе в аду!
Заметив презрительную усмешку на растрескавшихся губах лекаря, Мартин в испуге бросился наутек. Выбегая, он столкнулся с Джорджем Греем, и тот, удивленно обернувшись, посмотрел ему вслед. С озабоченным видом квакер подошел к нарам, где лежал Ален.
– Как твои дела, друг? Все хорошо?
Риджуэй кивнул.
– Что нужно было от тебя этому человеку?
– Хотел убить меня! А потом вдруг до него дошло, что и сам смертен, вот и убежал.
Грей опустился на стоящий рядом табурет, Иеремия попросил его приглядеть за Аленом на время своего отсутствия, и за это квакеру пришлось выложить тюремщикам деньги за пропуск на «господскую сторону».
– Твой друг очень о тебе беспокоится, – сказал Джордж Грей. – Он добрый человек. Жаль только, что католик.
Иеремия, который как раз вернулся, расслышал последнюю фразу квакера.
– А не слишком ли узко вы на все смотрите? – спросил иезуит.
Квакер чуть виновато улыбнулся.
– Я не желал оскорбить тебя, – стал оправдываться он.
Пока Иеремия осматривал Алена, Грей вдруг воскликнул:
– Вспомнил! Когда два года назад я впервые попал сюда, ты здесь отправлял мессу вместе с соратниками по вере. Значит, ты пастор. Что же, это меня не удивляет.
Взгляд Иеремии был красноречивее слов, и квакер, словно обороняясь, выставил руки вперед.
– Можешь не опасаться – обещаю сохранить это в тайне. Хотя вообще-то тебе нечего бояться – король взял под защиту тебя и твоих братьев по вере, а вот нас подвергает жестоким преследованиям.
– А что, среди инакомыслящих, вступивших в сговор с голландцами и подстрекающих к восстанию против короля, тоже встречаются члены Общества друзей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155