И месье аббат пришел к заключению, что протеже леди Сен-Клер – прирожденный тайный курьер для передачи посланий из Франции в Англию, которые по вполне объяснимым причинам не могли быть доверены обычной почте.
По мнению Монтегю, стоило посвятить молодого ирландца в искусство хранения и передачи секретов, преподав ему и кое-какие полезные навыки, а именно правила придворного этикета, без знания которых весьма затруднительно рассчитывать на благосклонность вышестоящих. Монтегю был поражен тем, что его ученик схватывал все, что называется, на лету, быстро постигая тонкости. Не прошло и двух месяцев, как Макмагон носил платье джентльмена с той же непринужденностью, что и кожаный кирасирский колет. В завершение обучения аббат поручил одному своему знакомому учителю фехтования отточить мастерство ирландца, и без того недурно владевшего шпагой, – курьеру, перевозящему декретные донесения, явно не помешает быть во всеоружии перед лицом недоброжелателей.
Некоторое время спустя Монтегю доложил королеве-матери о новом подопечном. Генриетту Марию, как женщину набожную, в первую очередь интересовало, добрый ли католик этот ирландец, и, получив от аббата самые что ни на есть лестные характеристики, она велела ему продолжить заниматься молодым человеком.
Поскольку король Людовик регулярно навещал Генриетту Марию в Коломбе, обсуждая с ней возможности посредничества во благо заключения мира между Англией и Голландией, она выразила готовность принять протеже леди Сен-Клер в присутствии монарха Франции.
Брендан понимал всю важность предстоящей аудиенции – на ней решалась его дальнейшая судьба. И если план Аморе удастся осуществить и король соответствующим образом оценит его усилия, будущее ему обеспечено.
Послышался скрип гравия под колесами подъехавшей кареты. Поднявшись, аббат подошел к окну, у которого стоял ирландец, посмотреть, кто приехал.
Из кареты вышла молодая девушка в придворном платье, и лакеи церемонно проводил ее к входу.
– Кто это? – удивился Брендан.
– Генриетта Анна, герцогиня Орлеанская. Она золовка короля, поэтому носит титул «мадам». Но Генриетта Анна еще и младшая сестра короля Карла Второго.
Вскоре принцесса входила в гостиную. С улыбкой она поздоровалась с аббатом Монтегю, знавшим ее с детства. Брендан держался поодаль, однако герцогиня Орлеанская заметила его и с любопытством стала рассматривать.
– Мой дорогой аббат, представьте же мне вашего спутника, – обратилась она к Монтегю; не сводя взора с ирландца.
– Месье Макмагон, год назад он прибыл к нам из Англии, ваше высочество.
Брендан, сделав несколько шагов вперед, поклонился. Принцесса протянула ему руку для поцелуя.
– Так вы прибыли из Англии, месье? И вам случалось быть при дворе? И встречаться с моим братом?
Брендан мешкал с ответом.
– Я видел его лишь мельком, ваше высочество.
– Нет-нет, вы непременно должны рассказать мне о нем. Я ведь не даю покоя никому из тех, кому случалось быть при английском дворе, и вы не исключение, – шутливо произнесла Генриетта Анна. – Как я понимаю, вы ведь еще побудете здесь?
Брендан, поклонившись, заверил герцогиню Орлеанскую:
– Всегда к вашим услугам, ваше высочество.
Ответив ему невинной и в то же время кокетливой улыбкой, Генриетта Анна секунду или две продолжала смотреть на Брендана, потом повернулась и проследовала за лакеем в находившийся рядом кабинет, где ее дожидалась мать.
– У нее особый шарм, присущий всем Стюартам, – с теплотой в голосе произнес Монтегю.
Некоторое время спустя снаружи донесся цокот копыт. Перед входом во дворец остановилась еще одна карета.
– Это король! – взволнованно объявил аббат.
И в самом деле из кареты вышел Людовик XIV и, быстро шагая, вошел в распахнутые лакеями двери. Ни к чему было привлекать внимание – встреча носила явно конфиденциальный характер, – а для всех несведущих король просто решил нанести визит вежливости любимой тетушке.
При появлении его величества короля Франции аббат и Брендан поклонились. Людовик был в камзоле из обычного темно-коричневого бархата с золотым шитьем, узких коротких брюках, подвязанных лентами, светлых чулках и туфлях на красных каблуках. Каштановые локоны парика львиной гривой обрамляли лицо. Черты лица монарха отличались некоторой тяжеловесностью – внушительный нос, карие глаза и полный чувственный рот. Весь облик короля излучал неуемную энергию и несгибаемую волю. Правой рукой он опирался на роскошную трость с золотым набалдашником.
Мельком взглянув на Брендана, Людовик приветствовал аббата, после чего прошел в кабинет, дав Монтегю знак следовать за ним. Ирландец оставался ждать за дверьми.
Генриетта Мария, прервав беседу с дочерью, повернулась к племяннику. Кроме двух женщин, здесь присутствовал и Генри Джермин, граф Сент-Олбенс. Издавна он входил в ближайшее окружение королевы-матери. Сначала, как и полагалось, обменялись любезностями, затем Людовик стал обсуждать войну.
– После долгой зимы английский и голландский флоты готовятся к первой баталии года. Голландцы ожидают от меня, что я исполню союзнические обязательства перед ними и пошлю им в поддержку флот Франции. Как мне ни претит идея предстоящего морского сражения с англичанами, его не избежать, если, конечно, не удастся вновь усадить обе стороны за стол переговоров.
– Но ведь встреча в Сен-Жермене оказалась безрезультатной, – напомнила королю Генриетта Мария. – Боюсь, мой сын прозреет лишь после того, как голландцы нанесут ему сокрушительное поражение, что, без сомнения, ослабит его позиции на переговорах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155