Рубина Дина
Вот идeт мессия !
Дина Ильинична Рубина
Вот идeт мессия!..
Аннотация
Дина Рубина - одна из самых популярных русскоязычных писательниц, причем не только в России, но и во многих зарубежных странах. В настоящее время проживает в Израиле. Автор многочисленных романов, повестей, рассказов и эссе, переведенных на двенадцать языков. В данную книгу вошел самый известный роман - 'Вот идет мессия!'. Это роман в новеллах о жизни эмигрантов из России в современном Израиле, повествующий и о трудностях адаптации в новой среде, и о неожиданностях, порой забавных, иногда откровенно смешных, порой грустных до трагичности, которые подстерегают их на каждом шагу. Роман написан живым, самобытным языком, дающим читателю возможность и подумать, и улыбнуться.
Часть первая
"Я верую полной верой в приход Мессии,
и, хотя он медлит, я буду ждать каждый день, что
он придет".
Маймонид, "13 принципов веры"
- Доброе утро, дорогие радиослушатели!
Радиостанция "Русский голос" начинает свои передачи из
шестой иерусалимской студии. Сегодня девятнадцатое
марта, вторник, по еврейскому летосчислению - каф зайн
месяца адара, пять тысяч семьсот пятьдесят пятого
года. Послушайте сводку новостей, с которой вас
познакомит Алона Шахар.
- Пятеро солдат убиты и трое ранены в результате
вчерашних столкновений с террористами из отряда
"Хизбалла" на границе с Ливаном. Боевики "Хизбаллы"
привели в действие взрывное устройство, когда наши
солдаты патрулировали...
глава 1
- ...А между тем Машиах придет в две тысячи седьмом году! - Сема закурил и, спохватившись, стал ковшиком ладони предупредительно гонять дым перед носом собеседницы. - И я это с детства знал.
- Да? - вежливо заметила она, размешивая ложечкой сахар в кофе.
Буквально минут за пятнадцать до того они закончили писать в студии радиопередачу на тему "Литературная Родина". Сема, ведущий передачи, спрашивал ее, редактора литературного приложения одной из русских газет, возможно ли, по ее мнению, дальнейшее развитие русской литературы в условиях Ближнего Востока. И она абсолютно серьезно отвечала, хотя за выступление не платили, как и за многое другое. Да если б и платили? Смешно, копейки... Нет, это она из дружеского расположения к Семе согласилась прийти и, рискуя репутацией приличного человека, нести в эфире тошнотворную ахинею: да, она считает, что... уникальная культурная ситуация... благодаря массовой репатриации в нашем государстве образовалась концентрация творческих сил... влияние на дальнейший расцвет...
Какой расцвет?! Расцвет - чего?! Дайте спокойно умереть... Впрочем, Семины литературные передачи шли на Россию, а значит, их никто не слушал.
Под конец, перечисляя авторов своего литературного еженедельника, она увлеклась и разогрелась настолько, что даже прочитала несколько строк стихотворения Вали Ромельта. Словом, забыла, где и зачем находится.
- Ну что ж, впечатляет! - суетливо перебил ее в конце строки Сема Бампер, глядя на часы и пальцем рисуя в воздухе круг. - Итак, напоследок буквально два слова: ваши планы?
- Планы? - переспросила она.
Своими идиотскими кругами перед носом Сема сбил ее с настроения. К тому же о планах публикаций на ближайшие номера она уже говорила.
- Ну да. В глобальном смысле.
И опять судорожные круги в воздухе обеими руками: закругляйся, мать! В глобальном смысле, подумала она, эту передачу никто не услышит.
- В глобальном смысле, - гордо и даже торжественно сказала она в микрофон, - мы и впредь намерены выплачивать авторам небольшой, но твердый гонорар.
Сема подавился заранее приготовленной репликой, должной завершить эту кругленькую передачу.
- Ну, гонорар! - воскликнул он бодро. - Это не главное в творчестве, а лишь незначительное производное.
- К сожалению, незначительное, - поспешно согласилась она. - Зато мы с моим коллегой, графиком Витей, вот уже пятый год получаем приличное жалованье. Разве это не победа над хаосом эмиграции?
Сема округлил глаза, замахал руками и выключил микрофон.
- Вырежу! - пообещал он. - Оборву на стихах Ромельта и пущу Дюка Эллингтона... Хороша, нечего сказать! Гонорар, жалованье, деньги... Старуха, ну нельзя же так... приземленно смотреть на высокое.
- По поводу высокого, - сказала она, вздохнув, - мы чуть ли не единственные, кто платит авторам в этой е..ной русской прессе...
Потом они спустились в местный буфет - большую, вполне уютную комнату на первом этаже, с панелями, незатейливо обшитыми формайкой, - и взяли по чашечке кофе.
Ей вообще-то хотелось пива, но неудобно было обременять Сему - он угощал. Порядочки: за выступление авторам они не платят, но могут оплатить такси и - как стопарь водки грузчику после работы - свести после передачи в буфет.
Сема, как и многие, заблуждался по поводу ее пристрастий - она бы сейчас выпила пива. А может, и граммов пятьдесят коньяка - перед тем, что ей еще сегодня предстояло.
К тому же он вдруг затеял этот идиотский разговор о Машиахе, и она побоялась опять выглядеть слишком приземленной со своей просьбой о пиве.
- А я попробую задержать на год его пришествие! - лукаво и победно закончил он, раскачиваясь на задних ножках стула.
- Зачем? - осторожно спросила она.
То, что евреи екнулись на пришествии Мессии (по-здешнему Машиаха), она, конечно, знала и раньше. Но то поголовное, повсеместное, профессиональное ожидание Мессии (ожидание с вокзальным, справедливо добавить, оттенком), с каким она столкнулась в этой стране, поначалу ее даже обескуражило. К счастью, она сразу поняла, что Ожидание является здесь образом жизни, основным ее содержанием, а она свято относилась ко всему, что составляло основное содержание жизни любого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104