На самом деле не так все просто. События
последнего тысячелетия (начиная с Владимира Святого и даже
Олега Вещего), угадываемые в былинах, - всего лишь обрамление,
фон да еще позднейшие дополнения сказителей, вовсе не ведавших,
что истинное содержание былин относится ко временам на порядок
более ранним, включая как предысторию самого русского народа,
так и предысторию тех протославянских, протогерманских,
протокельтских, протогреческих, протороманских и т.п.
протоплемен, когда все они находились в составе постепенно
распадающейся индоевропейской этнической, языковой и культурной
общности.
Данный тезис можно проиллюстрировать на примере смысловой
реконструкции некоторых классических и, казалось бы, совершенно
бесспорных образов, таких, например, как былинный князь
Владимир Красное Солнышко. Считается чуть ли не само собой
разумеющимся, что в красносолнечном князе народ опоэтизировал
крестителя Руси Владимира Святого, присовокупив к нему
некоторые черты Владимира Мономаха. Достижения и выводы таких
выдающихся отечественных мифологов, как А.Н.Афанасьев,
Ф.И.Буслаев, П.А.Бессонов и другие, при этом, как правило,
игнорируются. Между тем еще в прошлом веке было совершенно
определенно установлено, что во многих былинах можно выявить
несколько исторических пластов, и самый древний из них уходит в
глубины общеиндоевропейского прошлого. Это как раз нагляднее
всего и видно на примере анализа образа князя Владимира,
данного Федором Ивановичем Буслаевым (1818 - 1897) в
его классическом труде "Исторические очерки русской народной
поэзии и искусства". Безусловно, нет никакого сомнения, что
былинный Владимир Красное Солнышко на завершающем этапе
развития данного образа присовокупил многие черты двух
стольнокиевских князей. Но сделано было это на уже имевшейся
устойчивой фольклорной основе. Таким первичным и древнейшим
ядром, как установил Буслаев, является архаичный образ
древнеславянского и древнерусского Волота Волотовича,
фигурирующего в качестве ведущего "вопрошателя" уже в русском
мифологическом компендиуме, именуемом Голубиная книга, а
впоследствии расщепившегося на былинных героев Волхва
Всеславьевича (легендарного Вольгу) и Владимира Красное
Солнышко115.
Волот - древнерусское слово, означающее "великан". В
конечном счете данный мифологический образ является общемировым
и восходит к сказаниям разных народов об исполинах, некогда
населявших Землю. Как и у них, у русского Волота обнаруживается
также и космогонический аспект, в чем нетрудно убедиться при
лингвистическо-смысловом анализе имени Владимир, в котором
закодированы древнейшие представления о великанах-волотах.
Древнерусская форма имени - Володимир. Волот здесь фигурирует
в превращенном виде: перед звуком - согласный "т" заменился на
"д". А первоначально было - Волот Имир. Имир - гигантский
вселенский великан скандинавских сказаний, из его расчлененных
частей был создан весь Мир (понятие "мир" как раз и содержится
в имени Имир). Вот как повествуется об этом в Младшей Эдде:
"Сыновья Бора убили великана Имира... Они взяли Имира, бросили
в самую глубь Мировой Бездны и сделали из него землю, а из
крови его - море и все воды. Сама земля была сделана из плоти
его, горы же из костей, валуны и камни - из передних коренных
его зубов и осколков костей... Из крови, что вытекала из ран
его, сделали они океан и заключили в него землю. И окружил
океан всю землю кольцом, и кажется людям, что беспределен тот
океан и нельзя его переплыть"116.
В русской мифологической традиции отзвуки этого сюжета
однозначно просматриваются в стихах о Голубиной книге, где все
богатство видимого мира истолковывается, как части некоего
космического Божества:
Белый свет от сердца его.
Красно солнце от лица его,
Светел месяц от очей его,
Часты звезды от речей его... 117

Другой вариант Голубиной книги (всего их известно около
тридцати) имеет следующее продолжение с учетом
христианизированной "правки":
Ночи темные от дум Господних
Зори утрени от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа.
Дробен дождик от слез Христа,
Наши помыслы от облац небесных,
У нас мир-народ от Адамия,
Кости крепкие от камени,
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда наша от черна моря118.
Общеиндоевропейская корневая основа, закрепившаяся в
древнескандинавском имени Имир, обнаруживается и в современном
русском слове "имя", а также в глаголе "иметь". Этот корень
содержится в имени древнеиранского первочеловека Йимы. По
иранским преданиям, Йима - создатель мировой цивилизации,
спасший человечество от потопа, обрушившегося на Землю после
жесточайшей зимы. При Йиме в подвластных ему странах восцарил
"золотой век", красочно описанный Фирдоуси в "Шахнаме". Но в
конце жизненного пути Йиму, как и великана Имира, ждало
расчленение: он был распилен пополам собственным
братом-близнецом.
Таким образом, не подлежит сомнению, что некоторые общие
для древних индоевропейцев космогонические представления
преломились впоследствии и в древнеиранском Йиме, и в
древнескандинавском Имире, и в древнерусском Волоте Имире
(Владимире). Эпитет последнего - Красное Солнышко -
практически представляет собой калькированное воспроизведение
мифологических представлений древних арийцев о Красносолнечном
Боге Сурье, а вовсе не является результатом всенародной любви,
выразившейся якобы в ласкательном прозвище киевского князя, ни
в одной летописи не зафиксированного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175