Дом Джилкристов был солидным, редкие кусты зеленели на лужайке перед большим домом. Алекс еще не успела нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась и дородная женщина с голубыми глазами появилась перед ней:
– Судя по всему, вы и есть Александра Брент. Обычно я избегаю встреч с журналистами, но коли уж речь идет о Еве Черни, я с удовольствием помогу вам. Проходите.
Она провела Алекс во внушительного вида гостиную, отделанную ореховым деревом, указала ей на кресло перед электрокамином и сама села рядом.
– Большую часть своей жизни я провела в теплых краях, – сказала Марион Джилкрист так, словно была дочерью индийского раджи, – и до сих пор не могу привыкнуть к этому ужасному английскому климату.
Она все еще носила корсет, как было принято в годы ее юности, на ней было элегантное светло-зеленое платье, которое украшала небольшая брошка с настоящими изумрудами. Чем-то она напомнила Алекс тех дам, которые приходили в Челтенхэмский женский колледж на праздники и произносили скучные речи.
– Итак, вы пишете книгу о Еве Черни, – продолжала миссис Джилкрист. – Хорошо, что нашелся хоть один человек, который хочет рассказать всю правду об этой женщине. Я читала все, что писали о ней, но я-то знаю, кто она на самом деле. Очень умная авантюристка. И очень ловкая в отношениях с мужчинами.
Миссис Джилкрист покраснела еще больше, и Алекс осенила смутная догадка, что, возможно, и муж миссис Марион стал очередной жертвой Евы Черни.
– Меня особенно интересуют ранние годы ее жизни, – проговорила Алекс. – До 1960 года.
– Я знаю ее с 1957 года, когда она была беженкой, без гроша в кармане, но она очень мало рассказывала о своем прошлом. Уверяла, что из соображений безопасности вынуждена держать все в глубокой тайне. – Миссис Джилкрист снова фыркнула– это означало, что она не верила ни единому слову Евы. – Я следила, как она продвигается вверх с изумлением и одновременно недоумением. Она проделала долгий путь, прежде чем попала ко мне в дом и начала делать мне маникюр и макияж. Но уже тогда было ясно, к чему она стремится. Все, что только можно, она прибирала к рукам – в том числе и нескольких мужей моих приятельниц. – Судя по всему, рана, нанесенная Евой Черни, до сих пор причиняла боль миссис Джилкрист.
– Я слышала, что вы стали одной из ее первых клиенток в Вене.
– Только потому, что Питер рассказал мне о маленькой несчастной беженке с удивительными руками, и я попросила прислать ее ко мне. Нам с мужем в то время часто приходилось ходить на приемы, и мне необходимо было всегда быть в порядке. Должна сказать, она знала свое дело. Ее привела в ужас моя кожа – мы ведь до того провели много времени в Индии – и она прочла мне целую лекцию о том, как вредно действует на кожу избыток солнца – кожа сохнет и старится. Ева порекомендовала мне свои кремы. Они были довольно дорогими по тем временам, а сейчас и вообще стоят целое состояние, но должна сказать, насчет их свойств она оказалась права.
– Какой она была в то время?
– Очень красивой, очень… обаятельной. Но, насколько я могу судить, все это было тщательно продуманным. Мужчины, разумеется, падали при виде ее. Я вскоре заметила, что мой муж старается покончить со всеми своими делами к тому моменту, когда она должна была прийти ко мне. Она ловко умела с ними обращаться. И меня нисколько не удивило, когда я однажды, раскрыв журнал, увидела огромную статью про ее головокружительные успехи, хотя нет, это было уже значительно позже. С самого начала чувствовалось, что у нее большие запросы. Ей очень хотелось жить иначе, иметь дорогие вещи, драгоценности. Я видела, как она смотрит на мои вещи, на мои украшения… Но все это было ничто по сравнению с вещами, которые позже стала носить Ева.
– Упоминала ли она когда-нибудь о человеке по имени Ласло Ковач?
Марион покачала головой:
– Нет, при мне нет. Но она знала такое количество мужчин – что я, да и не только я, была просто поражена, узнав, что она вышла замуж за этого преподавателя. Мы считали, что она охотится за более крупной рыбой. – Марион улыбнулась. – Она и поймала ее позже.
Алекс заметила, как тень злобной зависти снова скользнула по лицу Марион. Не к той маленькой несчастной беженке, а к тому, чего ей удалось добиться в жизни: Ева Черни, Королева красоты, настолько возвысилась над респектабельной женой армейского бригадира, что стала недоступна для нее. И вот это-то выводило из себя миссис Джилкрист. Она принадлежала к числу тех людей, которые считают, что «каждый должен знать свое место».
Вскоре Алекс поняла, что толку от этого разговора будет немного. Все, что миссис Марион знала, было из области слухов, сплетен и всякого рода домыслов, основанных на зависти. Из ее рассказов выходило, что Ева не более чем шлюшка, которая ложилась под каждого мужчину, если это могло принести ей хоть какую-то пользу. А по вопросам, которые она задавала, можно было понять, что она с большей охотой старается выведать что-нибудь новенькое у собеседницы, чем сообщить ей что-либо толковое. И Александра, извинившись, покинула ее.
«Что ж, – думала она, возвращаясь в такси в аэропорт Хитроу, – даже одна встреча с Питером оправдывает поездку. Теперь-то я уж точно знаю, что Ева Черни – это вымысел, плод изощренного воображения. Очевидно, что моя мать скорее всего дочь земледельцев. Эх, если бы только у меня была возможность поговорить с тем русским, он бы мог много интересного порассказать. А этот Ласло Ковач? В каких отношених с ним была мать? Как ей удалось завладеть этими формулами? И до чего удачно получилось, что этот Ковач так своевременно исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149