Не хватало, чтобы ты еще стала оплакивать своего юриста.
Ева еще раз взглянула на первую полосу газеты, где была напечатана ее фотография. Порыв ветра откинул черную вуаль. Голова ее поднята, плечи отведены назад. «Богиня победы в трауре», – гласил заголовок. «Величие печали», – утверждал другой, помельче. Небольшое сообщение под фотографией начиналось словами: «Королева красоты оплакивает потерю». Ее новый образ уже запечатлелся в умах публики. И это сердило ее свекровь.
– Что тебе было нужно от адвоката? Для чего ты вызвала его? – ледяным голосом спросила Эдит.
– Я хотела спросить его совета относительно завещания Кристофера.
– Но это должны решать наши семейные юристы – Слоун и Рэнсом, – они ведут все наши дела, также как в свое время делали их предки. Твой юрист не имеет представления ни о чем. – Эдит помолчала. – Тем не менее я готова говорить о завещании сына.
Завещание Кристофера прочли несколько дней спустя. Кристофер Бингхэм IV оставлял все свое имущество сыну, но он должен был унаследовать его, когда ему исполнится двадцать пять лет. До того времени его делами и всеми доходами должна была без всяких оговорок распоряжаться его мать.
– Мой внук становится наследником весьма значительного состояния, – сказала Эдит Бингхэм, – и поскольку он является представителем семейства Бингхэмов, мне кажется, он должен остаться здесь, дабы иметь возможность соответствующим образом подготовиться к своему будущему.
– Место сына – со мной, – ответила Ева. – Я постараюсь подготовить его соответствующим образом к его будущему. Ведь он является также и наследником моей компании.
– Не думаю, что их можно сравнивать.
– А почему бы и нет? Кем был Мэттью Бингхэм, когда приехал в Нью-Йорк? Всего лишь простым клерком. Он нажил состояние благодаря тому, что стал вкладывать заработанные деньги в землю. Мое дело не менее прибыльное. Элен Рубинштейн умерла. Сейчас из прежних звезд осталась только Элизабет Арден. Вакантное место должна занять я. Со временем Кристофер возглавит компанию.
– Бингхэм возглавит косметическую компанию? Мы владели банками, железными дорогами, издательствами, телевизионными компаниями, радиостанциями…
– А знаете ли вы, что сейчас косметические компании ворочают миллиардами? Два из них приходятся на американский рынок, а я здесь высоко котируюсь.
Эдит Бингхэм была ошеломлена. Все те доходы, которые получали Бингхэмы, не шли ни в какое сравнение с тем, что давало предприятие Евы. А ведь то, что они имели, создавалось в течение трехсот лет. И в первый раз она по-настоящему осознала, насколько ее невестка независима в финансовом отношении.
– Кристофер в один прекрасный день станет одним из богатейших людей в мире, – резко сказала Ева. – Но не потому, что ему столько оставил отец, а потому что столько заработает его мать.
И она оставила потерявшую дар речи свекровь.
Ева возвращалась в Европу на теплоходе «Королева Мэри», днем играя с сыном, а ночами, пытаясь собрать рассыпавшееся на осколки то, что составляло стройную мозаичную картину ее жизни. Лучшим лекарством для нее была работа, но к этому выводу она пришла инстинктивно. Кристофер мертв. И хотя она безмерно тосковала по нему, Ева понимала, что прошлого уже не вернуть. Судьба не приняла ее попыток покончить с собой. Ей суждено жить дальше. Раны на запястьях уже зажили, превратившись в тонкие розовые рубцы. И глядя на них, она никак не могла поверить, что способна была на такую глупость, чтобы последовать за Кристофером, где бы он ни был, и потребовать у него ответ, в какую странную игру он играет, и вернуть его назад. Но теперь-то она снова стала сама собой, она и сама не понимала, как ею могли овладеть такие чувства… Кристофер умер. А она жива. И она стала миссис Кристофер Бингхэм IV. Все, что он дал ей, все, что ей так нравилось в нем, осталось при ней.
Конечно, ей не хватало Криса. За четыре года она привыкла к нему, привыкла засыпать вместе с ним в одной постели и теперь подолгу не могла заснуть одна.
В то утро она проснулась очень рано – когда светлая полоска едва появилась на небе. Сначала она хотела закрыть глаза и доспать, а потом вдруг поняла: пора обдумать планы на будущее.
Тосковала она и по физической близости с ним. Больше всего она тосковала именно поэтому. Ее тело жаждало его, и перед ней стоял выбор – либо завести любовника, либо попытаться удовлетворить себя. Но первые дни вдовства исключали появление любовника. Это было слишком опасно. Мужчины – хвастуны и не смогли бы удержаться от того, чтобы не поделиться тем, что переспали с Евой Черни. А к мастурбации Ева всегда относилась с отвращением. Она представлялась ей уделом женщин, которые не могли достичь радости в интимной близости другим способом. У нее не было ни желания, ни терпения идти путем феминисток, которые таким образом утверждали свою независимость.
«Что ж, – решила она. – C этим придется справиться, вот и все. Видимо, я слишком сосредоточилась на Кристофере – и вот результат. Больше такой ошибки я не совершу. Надо довериться судьбе. И личная жизнь – дело второе. Мое призвание – это самое главное. Как иначе еще расценить преподанный мне урок?! Возможно, я снова выйду замуж, – подумала она. – Но вся беда в том, что я не могу просто выйти замуж. Будущий избранник должен быть на том же самом уровне, какого я достигла. Или даже выше. Ну хватит, – оборвала она себя. – Что толку сейчас думать о том, чего пока нет? Время все расставит по местам». Ева придвинула к себе блокнот и карандаш и начала расписывать график поездок на ближайшие шесть месяцев.
В Женеву она не вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149