Алекс первой прошла в спальню, гася на ходу свечи одну за другой. Стекла хрустнули у нее под ногами. Наклонившись, она принялась осторожно собирать с пола крупные осколки…
– Ева все продумала до мелочей… Откуда она взяла столько свечей?.. Тут не меньше полусотни.
– Погаси остальные… А я пока соберу осколки.
– Как ты можешь оставаться такой спокойной? – почти с укором сказала Мора. – Ведь твоя мать пыталась покончить счеты с жизнью, может быть, она не выживет.
– А тебе хотелось бы, чтобы я забилась в истерике?
– Конечно, нет… но…. я, наверное, была бы в шоке.
Алекс ничего не ответила, собирая газеты в корзину для бумаг. Тут она заметила, что Мора ищет что-то на ночном столике у кровати Евы.
– Что ты делаешь? – спросила она резко.
– Ищу письмо, что же еще? Самоубийцы всегда оставляют записки…
– Но она не умерла еще…
– А вот здесь что-то… – сказала Памела.
Алекс повернулась в ее сторону и увидела, что та держит в руках фотографию, которую Макс взял из рук Евы, фотографию Криса.
– О-о-о! – выдохнула Мора. Судя по всему, она ожидала чего-то более драматического, поэтому продолжила свои поиски: она приподнимала простыни, переворачивала подушки, заглядывала под матрас. – Нет. Ничего… – наконец проговорила разочарованно. – Наверное, ей это не пришло в голову… Скорее всего, похороны придется отложить? – «Право, – слышалось в ее голосе, – некоторым стоило бы проявить хоть немного чуткости».
Памела прикрыла глаза рукой.
– Ты не могла бы пойти сварить кофе? – попросила Алекс. – Нам не помешает выпить по чашечке.
– Да, конечно… Я обычно по утрам и пальцем не могу пошевелить, пока не выпью кофе…
Когда она ушла, Алекс обняла Памелу и усадила ее на кровать:
– Не расстраивайся. Она никогда не отличалась особым тактом.
– Ты считаешь, что Ева на самом деле хотела умереть? – спросила Памела.
– Трудно сказать, чего она хотела на самом деле. Она столько раз уже это проделывала, что и в самом деле трудно понять.
– Но ведь хлоргидрат – сильная штука?
– Кажется, да. Все зависит от того, сколько она приняла.
– Ты ее видела?
– Мельком. Она была без сознания.
– Вчера утром она появилась в часовне. Я туда ходила каждый день. Но она появилась только вчера и тоже встала на колени неподалеку от меня. Сначала мне стало ее жаль, хотя она все делала, чтобы разрушить наши с Крисом отношения. Но я подумала, что она сейчас испытывает такое же чувство утраты, переживает ту же самую боль… Лицо ее закрывала вуаль, но глаза можно было разглядеть – они напоминали две черных дыры… Мы ни слова не произнесли, но, как ни странно, хорошо понимали друг друга. А сегодня она сделала это… Ничего не переменилось… даже в последний день, она заставляет думать не о нем, а о себе…
– Но, может быть, она не могла вынести мысли о похоронах.
– Ну, а мне каково, она подумала? – жестко спросила Памела. – Если уж ей так захотелось умереть, почему она не сделала этого раньше? Почему выбрала именно этот день?
– Но она и раньше пыталась покончить с собой, – безучастно проговорила Алекс. У нее было такое ощущение, словно все ее чувства атрофировались.
– Просто она привыкла быть на главных ролях. Даже в день похорон сына не могла уступить ему пальму первенства. Ну что за женщина!
– Не думаю, что она это сделала в порыве чувств, – проговорила Алекс, оглядывая комнату, уставленную свечами в подсвечниках. – Она все продумала и хорошо подготовилась.
– Никогда не прощу ей этого, – проговорила Памела. Ее лицо исказилось от гнева и боли. – Когда люди будут вспоминать о Крисе, что придет им на ум прежде всего? «Помнишь, в день похорон его мать пыталась покончить с собой!»– И она, не выдержав, разразилась слезами. Алекс, сидевшая рядом, обняла ее и прижала к себе, не зная, чем утешить Памелу.
Вошла Мора с подносом в руках:
– Забери все это отсюда, пожалуйста, я хочу уложить Памелу в постель и дать ей успокоительное.
– Тебе помочь?
– Помоги мне отвести ее наверх, в комнату.
Они отвели ослабевшую Памелу наверх, и, пока Мора разбирала постель, Алекс прошла в ванную комнату посмотреть, какие лекарства есть у Памелы, и нет ли среди них чего-нибудь успокоительного. Наконец она наткнулась на то, что искала.
– Ты не знаешь, сколько ей нужно давать, чтобы она заснула хоть ненадолго? – спросила она у Моры.
Та посмотрела на упаковку:
– Половину таблетки.
Мора разломила маленькую пилюлю и протянула Памеле.
– Я посижу здесь, подожду, пока она не заснет, – сказала Алекс.
Мора покачала головой с недоумением:
– И почему это Ева не может пережить, если кто-то оказывается на авансцене?
Когда Макс наконец позвонил, Алекс приготовилась к самому худшему. Но он сказал:
– Она жива. Мы приехали как раз вовремя. Еще час, и было бы поздно. Если бы Джонеси не почувствовал запаха и дожидался десяти часов, как она просила, все было бы уже кончено.
Алекс с облегчением вздохнула; Максу показалось, будто воздух выходит из камеры.
– Я тут все улажу до конца и приеду. Приготовь побольше самого крепкого кофе. Без этого мне не вытянуть.
– А похороны не стоит отменять?
В голосе Макса прозвучало удивление:
– Ну конечно, нет.
Мора сидела вместе с Алекс, когда вошел Макс.
– Надеюсь, в Женеве ты не в таком виде был? – возопила Алекс.
– Да нет, просто пришлось побегать. – Он повернулся к Алекс. – Официально объявлю, что Ева слишком потрясена, чтобы быть на похоронах.
– А где Джонеси?
– Он сказал, что его место возле мадам.
– Значит, на похоронах почти не будет народу, – сказала Мора, огорченная и недовольная.
– Зато ты будешь принимать участие в одном из самых грандиозных шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149