И я сделала это. На супружество, на семью я уже не рассчитывала.
– Бери, что хочешь, но плати соответствующую цену, как говорится…
Ева кивнула:
– Именно так. Такова цена, которую я должна была заплатить, и я выплатила долг.
– Да… – медленно проговорила Алекс, пытаясь осмыслить сказанное… – Ты не такая, как остальные женщины…
Ева восприняла ее слова как комплимент.
– И еще один вопрос, – продолжила Алекс. – Ты объяснила, почему оттолкнула меня. Но как ты могла это сделать – вот чего я не понимаю.
– Ты не входила в мои планы. Меня взбесило появление Мари Брент с девочкой, о которой я и думать забыла. Мне она была совершенно ни к чему.
– Как и теперь…
Ева промолчала.
– Мне бы хотелось, чтобы ты ответила.
– Сына я любила за то, что он являлся продолжением того, о чем я мечтала. А Ласло Ковача я не любила.
– И всех остальных мужчин тоже.
Ева усмехнулась:
– У меня к ним было только влечение.
– Включая и Рика Стивенса?
Ева посмотрела на свои холеные руки.
– Это одна из самых серьезных моих ошибок, я искренне о ней сожалею.
– Но ты возместила «убытки».
Ева улыбнулась:
– Это была идея Макса. Он убедил меня вложить деньги в голливудскую студию и объяснил, какие из этого можно извлечь выгоды. Я согласилась. – Ева посмотрела на дочь изучающим взглядом. – Макс всегда трогательно заботился о тебе, – заметила она, и было видно, что ей и теперь невдомек, почему. – Но Макс вообще необыкновенный человек.
Теперь настала очередь Алекс промолчать в ответ.
– Я спрашивала его, насколько вся эта история… насколько болезненно ты восприняла ее. Он уверил меня, что ты забыла о случившемся, но что лучше будет отправить тебя в колледж. Ты отлично училась. Не удивительно – Ковач был редкого ума человек.
– Тогда… – снова заговорила Алекс. Ева терпеливо ждала, когда она продолжит. – Почему тогда ты решилась рассказать мне обо всем именно сегодня? Что случилось? Что подтолкнуло тебя?
Ева встала с кресла:
– Идем…
Алекс как завороженная пошла за ней, уловив в ее голосе нечто особенное. Пройдя по коридору, Ева остановилась у двери и, немного замешкавшись, открыла ее. Это была спальня с зашторенными окнами, слабый свет исходил от единственной лампы, стоявшей на ночном столике. На кровати кто-то лежал. Рядом на стуле сидела медсестра, она читала.
– Как он? – спросила Ева.
– Все еще спит. У него нервное истощение.
Ева кивнула:
– Не могли бы вы нас оставить ненадолго, если это вас не затруднит?
Медсестра вышла. Ева подошла к постели и склонилась над лежащим.
– Подойди ближе, – проговорила она, не оборачиваясь.
Нахмурившись, Алекс подошла вплотную к кровати.
Укрытый одеялом, на ней лежал старик, совершенно седой, изможденный, с безжизненным лицом – кости, обтянутые кожей, – видимо, человек этот много страдал.
– Это Ласло Ковач, – проговорила Ева, – твой отец.
Алекс взглянула на нее, затем на лежащего в кровати человека и снова на Еву.
– Он умирает?..
– Чуть не умер. Все эти тридцать лет он провел в лагере. До тех пор, пока господин Горбачев не подписал амнистию для всех политзаключенных. Об этом появилась большая статья в лондонской «Таймс» две недели тому назад. Там говорилось о людях, которые возвращались в Венгрию, – это были заключенные, попавшие в Россию после венгерского восстания. Многие из тех, кто принял в нем участие, погибли тогда, в 1956 году. Я попросила Макса сделать запрос. Ему удалось найти в списках тех, кто вернулся в Будапешт, Ласло Ковача. А затем он перевез его сюда, ко мне.
Потрясенная Алекс вцепилась в спинку кровати не в силах вымолвить ни слова.
– Теперь понимаешь, почему Бог не позволил мне умереть раньше времени? – спросила Ева.
– Ты считаешь, что это тоже перст судьбы?
– Конечно. – Мать с недоумением посмотрела на нее. – Колесо судьбы совершило полный оборот. Я начала строительство, в основе которого лежало открытие Ласло. Теперь, спустя годы, он снова появился в моей жизни. Я не смогла стать для тебя матерью, но я смогу вернуть тебе отца – похоже, тебе очень важно иметь родную душу.
Подбородок Алекс дрогнул:
– Вернуть мне отца? – И она вдруг начала смеяться. – О… Боже… ты… и в самом деле…
– Тридцать лет я считала, что он умер.
– И более того, очень хотела, чтобы так оно и было… Ведь все, на чем ты строила карьеру, опиралось на его формулы.
– Судьба предоставила мне возможность отплатить ему это.
– Ради Бога, перестать твердить о судьбе, – закричала Алекс. – А ты сама? Чего хочешь ты сама?
– Вопрос не в том, чего хочу я, – ответила Ева с прежним спокойствием. – Вопрос в том, что должно быть сделано.
– Я не верю ни единому твоему слову, – в отчаянии воскликнула Алекс. – Я уже не так доверчива, как прежде… Тебе кажется, что какое бы знамя ты ни взяла в руки, все это веление судьбы. – Она тряхнула головой, словно хотела скинуть с себя наваждение. – Ты используешь любой случай, чтобы продолжить свое победное шествие.
– Я тебе рассказала все о своей жизни. Подумай об этом. Потом вернемся к нашему разговору. – Ничто не могло поколебать убежденности Евы.
– И что теперь я должна делать со своим «отцом»? – спросила Алекс. – Прижать его к груди и забрать с собой в Кембридж, где мы заживем вместе, счастливые и радостные?
– Прежде всего, его надо подлечить. Он останется здесь до тех пор, пока по-настоящему не окрепнет. А там – решайте, как вам быть.
– Он старик, который так много выстрадал за последние годы, что…
– Для меня самым главным было – свести вас вместе. А любовь подскажет вам, как жить дальше.
– Любовь?! Какая любовь?! Что ты знаешь о любви?! Ты, которая никого на свете не замечала и не признавала, кроме самой себя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149