Жаль, что теперь я не успею показать тебе Нью-Йорк.
– Вообще-то я уже насмотрелась на него…
– Ты не представляешь, куда я собирался тебя сегодня отвезти. Но самое главное – ты, наверное, умираешь от голода!
Алекс чувствовала скорее волнение, чем голод, поэтому протянула:
– Да как сказать…
– Ну, едем побыстрее. Посмотрим, что мой старик приготовил к нашей встрече…
Пока Макс расплачивался с таксистом, Алекс окинула взглядом дом, принадлежавший семейству Фабиани. Большие окна, внизу, где располагался ресторан, затянутые драпировкой, растения в горшках и урна у выхода для сигарет и банок с пивом. Когда Макс распахнул дверь, на них пахнуло вкусным запахом приправ, особенно чеснока, а также приятным ароматом оливкового масла. Ресторан уже опустел, последние завсегдатаи проходили мимо Макса, приветствуя его:
– Привет, как поживаешь?
– Посмотри, кто к нам пришел!
– Старина! Как я рад тебя видеть!
Навстречу им из-за стойки выплыла пышнотелая женщина.
– Массимо…
– А вот и мы, ма, – Макс обнял женщину, поцеловал, а затем взял за руку Алекс: – Ма, это Алекс.
– Маленькая Алекс? Да у тебя, должно быть, неладно с глазами, Массимо, – мама Фабиани шагнула к Алекс, и та тут же оказалась в ее мощных объятиях. – Какая же она маленькая? В самый раз, – проворчала она, целуя девушку и одобрительно ее разглядывая. – Любой давний друг нашего сына для нас – новый друг, – проговорила мама Фабиани. – Ну же, дети, идемте… Большой стол уже накрыт.
Макс представил Алекс сестре Элле – уменьшенной копии своей матери. Но было в ней и нечто общее с Максом. А потом он повел Алекс на кухню к отцу. Тот окинул ее внимательным взглядом, кивнул одобрительно, улыбнулся и поцеловал.
– Ты совсем не похожа на профессора, – был его вердикт.
– Так я и не профессор, – засмеялась Алекс.
– Она доктор наук, па. Специалист по литературе.
Отец снова улыбнулся:
– Все равно не похожа.
Во время обеда Алекс обнаружила, что Макс, говорящий по-итальянски, – это не совсем тот Макс, который говорит по-английски. Они начали обед с оливок и какого-то особенного, островатого сыра.
– Не увлекайся, – предупредил ее Макс тихонько, – а то перебьешь аппетит.
Вино подали в тот момент, когда в зал вошел брат Макса – Бруно со своим семейством.
Бруно тоже был копией своего брата – только пониже ростом и чуть пошире в плечах. Его жена – маленькая брюнетка, очень симпатичная и живая. Четверо детишек были одеты в праздничные воскресные костюмчики – на итальянский манер. Они вели себя смирно, и чувствовалось, что все они обожают Макса.
Алекс в свое время учила итальянский, потому что это был родной язык Макса, и удивилась тому, с какой легкостью забытые вроде бы фразы выскакивали сейчас сами собой.
Бруно очень тепло пожал ей руку, его глаза лучились тем особенным светом, каким могут лучиться глаза только у итальянца при виде женщины. Обнимаясь и здороваясь с остальными членами семьи, Алекс краем уха услышала, как он сказал Максу:
– Ах ты, хитрец… ясное дело, почему ты придерживал ее для себя…
За обеденным столом стало еще более оживленно и воцарилась праздничная атмосфера. Нельзя сказать, что подавалось нечто сверхнеобычное, какие-то невиданные деликатесы. Но все было отменно вкусно. Такого Алекс никогда не доводилось пробовать.
Ее волнение улетучилось само собой, как туман при первых лучах солнца. Давно ей не доводилось чувствовать себя так спокойно, уверенно и раскованно. Она отвечала на множество вопросов, которые сыпались на нее со всех сторон, без всякой настороженности. Ее удивило, что они столько знают о ней и сколько хотят узнать. Марио Фабиани очень серьезно выслушал ее рассказ о том, чем именно она занимается в Кембридже, какие курсы ведет и какие у нее студенты. А когда оказалось, что она была в Стипл Мокден, старик сам начал рассказывать о том времени, которое провел там. Тут выяснилось, что он очень хорошо знает Кембридж. После этого он описал своего деда, Гарибальди, первого из семьи Фабиани приехавшего в Америку.
Только в шесть часов все с сожалением начали подниматься из-за стола – в семь тридцать ресторан открывался для вечерних посетителей. Прощаясь, Марио Фабиани поцеловал ее.
– Это было так чудесно, – сказала ему Алекс, – словно мы знакомы тысячу лет.
– Так оно и есть, – ответил Марио. – Надеюсь, ты будешь приходить часто. Наш дом – твой дом. – И это было нечто большее, чем обычное итальянское радушие и гостеприимство.
Алекс поняла, что ее приняли как свою.
– Давай пройдемся немного, – предложила она, когда они с Максом вышли на улицу. – После такого количества еды и вина это просто необходимо.
– Гораздо лучше после такого обеда полежать немного, – заметил Макс.
– Если ты хочешь… – сказала Алекс, чувствуя, как у нее перехватывает горло.
Макс остановился, заглянул в ее глаза и ответил:
– Сегодня мы делаем то, что хочешь ты.
«Но мне хочется этого , – подумала Алекс, и по коже ее пробежала легкая нервная дрожь нетерпения. – Очень хочется».
– Ну хорошо. Пройдемся немного, а потом я хочу посмотреть, где ты живешь, когда приезжаешь в Нью-Йорк.
Некоторое время они шли молча, тесно прижавшись друг к другу, ладонь в ладони. И не было для нее человека ближе, чем он. Его ладонь, сжимавшая ее руку, была теплой, крепкой и надежной. «Куда бы ты ни повел меня, я пойду за тобой», – подумала она и вдруг очень ясно представила, с какой невероятной скоростью разворачивались события после смерти Криса. Время, словно освободившаяся пружина, влекло одно за другим. «Смерть Криса стала своего рода катализатором», – подумала Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149