Его украшали золотые пуговицы и многочисленные цепочки. От нее исходил все тот же знакомый запах – запах «Евы».
– Ну как ты? – обратилась Алекс к брату.
– Как только ты появилась, мне сразу стало лучше. Я ведь им это столько раз говорил…
– А что ты еще говорил им?
– Только правду. Как мы встречались с тобой последние два года. – За это время, как отметила Алекс, он сильно возмужал – черты лица стали более твердыми. Голос тоже стал ниже, чуть-чуть грубее. Но светлые волосы все еще вились, а карие глаза так же лучились под длинными ресницами. – Я убеждал маму что ты – не просто моя сестра, но самый лучший мой друг и что я рядом с тобой становлюсь лучше.
Алекс не смотрела на Еву, но ощущала исходивший от нее ледяной холод.
– Ты приедешь и побудешь со мной, когда они отправят меня домой долечиваться? – взмолился он. – Пожалуйста.
– Но ведь я работаю…
– Ты можешь работать на вилле. Пожалуйста, Алекс. Там у нас громадная библиотека, и думаю, ты найдешь все, что тебе нужно. У меня всего лишь сломаны ноги и ребра. Я сильный и скоро поправлюсь, но мне так будет скучно без тебя, так будет не хватать наших встреч. Ведь я пока не смогу сам выезжать и просто умру от тоски.
– Но…
– Надеюсь, что мой сын скоро поправится, – проговорила Ева ничего не выражающим голосом. – Если работа позволит, поживи на вилле столько, сколько сможешь. Я буду очень рада. – Это было сказано вежливым тоном. Ева умела приспосабливаться к обстоятельствам. Но Алекс почувствовала, что в их отношениях не произошло никаких перемен.
Она колебалась. С одной стороны, она понимала, что будет брату в радость и поможет ему поскорее встать на ноги. Но, с другой стороны, боялась, как бы Крис не превратил ее в орудие своей борьбы с матерью. Однако мольба в его глазах казалась искренней, он и в самом деле хотел только одного: чтобы она побыла с ним. А Алекс при всех сомнениях успела по-настоящему привязаться к нему. Что-то, скрывающееся за видимостью избалованного любимчика, в нем было – беспредельная щедрость, живость, добродушие, – когда ускользал из-под влияния Евы. И – одиночество.
Макс рассказал Алекс, что Крис набил себе температуру, когда впервые попросил, чтобы она прехала, а Ева наотрез отказала. «Он знает, как она трясется над ним – тенью отца – и пользуется этим, но он по-настоящему хочет, чтобы ты была рядом». Он добился разрешения, чтобы Алекс могла пожить на вилле.
– Пожалуйста, дай слово, что приедешь, – настаивал Кристофер. – Мне нужно, чтобы ты была там со мной.
Алекс бросила короткий взгляд в сторону матери, чье лицо хотя уже и не напоминало маску, оставалось непроницаемым.
– Ну хорошо, я смогу побыть с тобой около месяца…
– Здорово! – Улыбка осветило лицо Кристофера, словно солнечный луч.
– Да ничего и не переменилось, – ответила Алекс Максу, когда он спустя несколько дней после ее появления на вилле спросил про мать. – Она по-прежнему смотрит сквозь меня так, словно я невидимка. Наверно, я пытаюсь пробить лбом каменную стену. И это выводит меня из равновесия.
– Что ж, это уже лучше. Раньше ты чувствовала себя униженной. Но ты уверена, что тебе на самом деле хочется сблизиться с ней? Вы же никогда подолгу не бывали вместе. А ведь она не просто мать. Она мать с большой буквы. То, что она согласилась терпеть твое присутствие, – еще ничего не доказывает. Запомни одно – она никому не позволит встать между нею и Крисом. – Макс помолчал. – Надеюсь, ты используешь это время для занятий с ним. Ты ведь знаешь, что он совершенно необразован.
– Но он не глуп.
– Это не одно и то же. Во многом он повторяет Еву. И будь осторожна в разговорах с ним. Она способна выжать из него все, что угодно.
– Чудная семейка мне досталась…
Взгляд Макса остался таким же серьезным и даже печальным:
– Ты даже не предполагаешь, до какой степени…
Макс встретил Алекс в аэропорту и отвез на виллу. Ева привезла Кристофера. Не глядя на Алекс, она сказала:
– Одна из гостевых комнат приготовлена…
– Мне бы хотелось поселиться в своей прежней.
Ева даже бровью не повела:
– Как угодно. – За все время она ни разу не обратилась к Алекс по имени.
– Никогда не думала, что снова увижу эту комнату, – вздохнула Алекс, обращаясь к Максу, и обвела взглядом свое бывшее жилище. – Все теперь выглядит почему-то намного меньше. – Она подошла к большому окну. – Сколько часов я провела у него!..
Кое-какие перемены в комнате все-таки произвели. На месте прежней кровати стояла другая – побольше, поудобнее, застеленная новым покрывалом. На ночном столике стояли цветы. «Неужели она обо всем позаботилась?.. – подумала Алекс… – Нет, я никогда не смогу понять эту женщину. Будь у меня даже миллион лет впереди».
– Интересно, а теперь мне можно будет плавать в бассейне? – спросила она у Макса полушутя-полусерьезно.
– Ты ведь гостья, а гости всегда купались сколько душе угодно. – Он повернул ее лицом к себе, положил руки на плечи и, глядя в глаза, спросил: – Ты уже выбросила из памяти тот эпизод?
– Почти не вспоминаю о нем, – честно ответила Алекс.
Макс кивнул с видимым облегчением.
Вечером Алекс позвонила Пэтси, рассказала обо всем, что произошло, и о том, как она устроилась.
– Если вспомнить обстоятельства, при которых тебе пришлось уехать, то ты поступила более чем великодушно…
– Но мое нынешнее присутствие вовсе не связано ни с моими чувствами, ни с моим положением. Все дело только в Крисе.
– Ты очень привязалась к нему…
– Оказалось, что это очень приятно – иметь родственника и знать, что тебя с кем-то связывают кровные узы.
– Кстати, – заметила Пэтси, – ты слышала, что пастор Дитрих умер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149