Ч По разному, Пи
тер. Мое дело Ч подобрать за ним и отдать доктору. А что до моего личного м
нения, так сплошные палочки, лесенки. Галиматья всякая.
Ч Значит, ничего страшного? Ч усомнился я.
Ч Послушай, Питер, Ч разоткровенничался Дэвид. Ч Самое страшное случи
лось, когда малыш чуть не сожрал кисточку. А остальное можно пережить…
Ч А куда их уносят?
Ч Рисунки? Да выкидывают наверняка. У Сикорски имеется специальный агр
егат для измельчения бумаги, вот туда и отправляют.
Ч Тогда зачем же он рисует?
Ч А малыш не может иначе. Вот тебе необходимо загружать разум всякой нау
чной суетой, а он скиснет, если не будет рисовать…
Мы посмеялись и разошлись. Я не поверил ни единому слову.
Так что, еще при Дэвиде, я захватил в парк фломастеры и бумагу, сунул между
книжных страниц. В парке тоже висят камеры, но не везде. Я достаточно точно
представляю расположение средств слежения, и для этого не нужно родитьс
я Зорким Карабином. Просто с некоторых пор я заказывал в дополнение к сту
дийной технике некоторое дополнительное оборудование. Мне очень помог
ла дружба с профессионалами своего дела, а познакомились мы в сети. Надо о
тметить, что и доктор Винченто сыграл немалую роль. Ведь это он научил мен
я, как открыть виртуальный счет, как зарабатывать деньги на скачках и выг
одно вкладывать в десятки маленьких фирм. Имея монету, мне было совсем не
сложно войтив контакт с хакерами, оплатить их некоторые нестандартные у
слуги. А один из этих парней, лица которого я никогда не увижу, свел меня в С
ети со спецами по взлому и шпионской технике.
Без этих маленьких хитростей Куколка не сумела бы бежать. Это теперь ей к
ажется, что она провернула все сама. Что у нее не отнимешь, так это способн
ости к обучению. Схватывала девочка на лету, но без меня, со всей своей лов
костью, никуда бы не выбралась.
Впрочем, на ее месте я бы остался внутри. По сути дела, она беспомощнее мен
я, потому что мне хуже не станет.
Одним словом, благодаря приятелям из Сети я обзавелся схемами и собрал н
есколько полезных устройств. Я точно знаю, какие участки парка не просма
триваются. Туда мы и пошли гулять, я и Дэвид, ну и Роби, в качестве полезного
балласта. Потом я отпустил Дэвида покушать и пообещал, что позвоню в случ
ае чего. Но с Роби никогда ничего не случалось, он ведь не Таня и не боится л
юдей. Он может усесться на клумбу и часами разглядывать Цветок. А еще лучш
е Ч дать ему мозаику.
Я подсунул ему листок, вместе с книгой, и попросил нарисовать.
Ч Роби рисует цветы? Ч задумчиво промолвил он, словно ожидая от меня со
вета. И тут до моей жирафьей натуры дошло. Господи, ну каким же я был просто
филей, а еще книжек начитался по психологии и психиатрии! Дилетант, корча
щий из себя всезнайку! Я корил себя последними словами и одновременно др
ожал от возбуждения. Парень ждал приказа.
Я не впервые оставался с Роби один на один и уже перестал тревожиться, что
он перевернет меня вместе с коляской, дабы получше изучить ее устройство
, или что он убежит и прыгнет в мелководный, декоративный ручей, берущий на
чало из водопровода. Но я впервые заговорил с Роби о его любимом занятии, и
слова мои, как теперь оказалось, запустили в его поврежденном мозгу неку
ю управляющую схему.
Малыш ждал, теребя в руке красный фломастер и не делая попыток забрать у м
еня листок.
Я облизнул губы и огляделся, не идет ли кто.
Ч Нет, Роби, не цветы. Нарисуй мне… Ч внезапно мне показалось, что я нащуп
ал нить… Ч Нарисуй мне картинку, которую ты рисовал для чужих людей.
Ч Для чужих? Ч на розовом, поросячьем лбу недоросля пролегла морщинка.

Ч Нарисуй картинки, которые ты рисовал для доктора Пэна. Помнишь, он прих
одил с чужими докторами, и ты для них рисовал. Тебя тогда похвалили… Ч Я и
мпровизировал на ходу, но глазенки Роби уже разгорелись. Единственное, ч
то я не учел, непростительная ошибка для великого Питера, знатока детско
й психологии, я не учел, что Роби не говорит от первого лица. Беседа с ним на
поминала нелепые диалоги апачей из замшелых вестернов. Только перейдя в
третье лицо, мы достигли взаимопонимания.
Он рисовал, а я следил, не идет ли Дэвид. Если бы он меня заметил, нашей дружб
е пришел бы конец. Я больше не стал спрашивать, каких именно коллег Сикорс
ки припомнил малыш, но даже наброски приятного впечатления не производи
ли.
Роби ухитрялся рисовать, не глядя на бумагу. Порой он замирал, или вдруг на
чинал неистово строчить. По непонятной причине менял цвета. На втором ри
сунке я провел маленький эксперимент, оставил ему вместо двух фломастер
ов один. Таким образом, у Руди имелись теперь не четыре, а два цвета, фломас
теры были двусторонние.
Покрыв листок до половины, он вдруг застопорился, замер с поднятой рукой.
А левая ладонь, тем временем, совершала плавные хватательные движения. Ч
ерт возьми, он привык, чтобы ему в руку вкладывали кисти и карандаши! Дэвид
бессовестно врал мне, что не присутствует в палате… Хотя при чем тут кате
гория совести?
Малышу не хватало цветов, и он запутался. Он был не в состоянии повторить к
акой-то из своих прежних шедевров.
Через несколько дней Ч я специально ждал, чтобы у Роби все выветрилось и
з памяти, Ч мы снова оказались в парке. Правда, с нами был и Барков, и целая
пачка свежих фломастеров. Но ему я уже мог доверять. Без Владислава остав
ался бы риск, что малыш не вернет мне все карандаши, и наш маневр раскроетс
я. В худшем случае, меня могли бы обыскать, тем паче, что имелось всего два к
армана на пижаме и боковые карманы на кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113