Свихнуться можно, как здесь умеют улыбаться! Я так и не по
нял, кто такие истинные американцы. Вероятно, они заседают в офисах корпо
раций, живут в закрытых виллах и не показывают носа на улицу. Потому что на
тротуарах, между сияющими аттракционами, гуляет кто угодно, от русских д
о папуасов, но только не коренные жители великой страны.
Я не мог, конечно, влезть на карусель, или на горки, но внизу я не чувствовал
себя лишним. Здесь встречалось полно счастливо орущих людей всех возрас
тов на креслах. Инвалиды тут кишели, как тараканы в бабушкиной хлебнице, и
я сперва подумал, не вляпались ли мы на общенациональный съезд колясочни
ков. Специальные турникеты и туалеты для нашего брата, лифты и скаты с тро
туаров. Дэвид возил меня во все эти искусственные развалины и замки приз
раков, и никто не косился, наоборот, люди улыбались и помогали нам занять л
учшие места.
Здесь каждый норовил тебе улыбнуться! Они словно соревновались, у кого ш
ире отворяется рот! Пусть сколько угодно брюзжат о натянутой улыбке амер
иканцев, я сразу вспоминаю, как мама носила меня, шестилетнего, на руках, к
огда надо было в больницу, и мне хотелось зажмуриться от страха и стыда. Мо
я закутанная в платок голова лежала на ее плече, и я видел только насуплен
ные, в лучшем случае, жалостливые лица. В транспорте нас толкали, а один ра
з маме сказали какую-то гадость. Она шла и вся вздрагивала, и я вместе с ней
…
От обилия впечатлений до меня не сразу дошло, что инвалидов тут, вероятно,
не намного больше, чем в Питере или Москве, они просто не сидят дома. В отли
чие от здоровых, они разъезжают, поют в хорах, гоняют мяч, стреляют из лука
и даже устраивают брачные агентства. А здоровые работают, чтобы оплатить
это безобразие.
Помимо развлечений, за меня сразу взялись врачи. Отвезли в госпиталь, где
было полно военных, Прогнали через томограф и еще несколько видов сканир
ования. Ежевечерне запихивали в бассейн и «пытали» током. Впервые я стол
кнулся с тем, что меня лечат, а не «наблюдают». Коллеги Винченто не интерес
овались моей прежней историей и не критиковали действия московских мед
иков. Они набросились на нового эмигранта с таким энтузиазмом, словно об
наружили мою родственную связь с действующим президентом. Две недели я п
ребывал в полнейшей эйфории и почти забыл, зачем я сюда попал. Доктор Сико
рски, наш главный шеф, подарил мне две недели на адаптацию.
А потом мы приехали в Крепость, и мне пришлось очень быстро грохнуться с ч
удесных американских небес на асфальт. Снаружи Крепость выглядит вполн
е соблазнительно. Зелень, пальмы и цветы. Полированный камень, приветлив
ые беседки, распахнутые окна корпусов.
Это снаружи.
Стоило машине пересечь ворота, как внутри меня сработал сигнал тревоги,
легкое такое недомогание внизу живота. Ворота задвинулись, и через десят
ок метров мы уперлись во вторую стену, гораздо массивнее первой. Охранни
ки прекрасно знали Винченто и Дэвида, тем не менее, не просто проверили до
кументы, но влезли в салон и заглянули снизу при помощи специальных инст
рументов.
После вторых ворот мы оставили машину в гараже, а сами оказались в длинно
й крытой галерее. Кресло довольно долго катили вдоль салатных стен, увит
ых растениями, пока до меня не дошло, что мы находимся под землей. А затем к
оридор пошел в гору, и мы снова выпорхнули навстречу солнцу, во внутренне
м парке Крепости.
Короткий приступ клаустрофобии уже прошел, и я не успел даже удивиться с
толь резким неприятным ощущениям. Шуршали фонтанчики вдоль гравийных д
орожек, перекликались почти домашние птицы. Облицованные розовой плитк
ой под мрамор, сверкали на солнце трехэтажные здания в мавританском стил
е. Широкие окна, но затемненные, и все до единого заперты. Шелест ветра в ве
рхушках южных, неведомых кустарников, с цветами, настолько огромными, чт
о ветки не могли их удержать. Варварская роскошь на цветочных клумбах, за
пахи столь густые, что казалось, их можно подержать на ладони, как паутинк
у. Ряды бормочущих кондиционеров, мягкая мелодия из невидимых динамиков
, что-то испанское. На широкое мозаичное крыльцо из бесшумно раздвинувши
хся дверей вышел мужчина в белом. Высокий, коротко стриженый человек с ко
жей, как у молодого аллигатора.
Мужчина улыбнулся, его рот при улыбке немного уходил в сторону. Седой, заг
орелый и поджарый, он выглядел на пятьдесят пять; я снова ошибся, лет на во
семь. Они все тут прекрасно выглядят, бегают трусцой, выжимают сок из фрук
тов и раз в месяц исповедуются психоаналитику. Великая страна великих лю
дей.
Я посмотрел в глаза улыбающегося хозяина и увидел в них себя, распятого, к
ак лягушонок на столе препаратора.
Ч Мы так ждали тебя, Питер! Ч Он коротко повел руками вокруг себя, но никт
о больше не появился из непроницаемых стеклянных дверей. Ч Будем знако
мы. Меня зовут Пэн Сикорски.
Позади, с мелодичным всхлипом, решетка перекрыла жерло тоннеля, из котор
ого мы пришли.
Я попал в замок к человеку-аллигатору.
В последующие годы меня множество раз вывозили за пределы Крепости, и вс
егда только этим путем. Другой дороги не существовало; во всяком случае, я
ее не обнаружил, пока не добрался до планов строительства. Окна и выходы в
сех построек, окаймлявших внутренний периметр Крепости, были обращены в
овнутрь. В то же время снаружи, чтобы не создавать впечатления пятнадцат
иметрового бастиона, стояли точно такие же здания, но с окнами наружу. Меж
ду ними оставалось свободное пространство, широкий коридор между двух з
адних стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113