Я тогда поняла, ч
то мамочка права, и до тебя, Питер, ни с кем про Таню не говорила. Мы с ней зна
комы очень давно, еще по клинике. А потом и ее привезли в Крепость.
Помнишь, в первый день, когда мы познакомились, ты спросил, почему заперли
дверь столовой? Ты приехал на кресле в столовую, там были другие ребята, и
Таня Ч в том числе. Я тебе расскажу, почему нельзя держать двери открытым
и. Видишь ли, у нее очень неординарное заболевание. Она трусит перед новым
и людьми, и трусит настолько, что…
У Тани есть родители, отец и мать, и один раз я видела обоих, они приезжали в
клинику на белой длиннющей машине. В клинике Ч не как здесь, там навещают
, можно приносить фрукты и посидеть в парке. Они прикатывали из Мемфиса, ра
з или два, пока я спала с ней в одной палате, и мама Тани постоянно плакала.

Таню нельзя оставлять одну, она выключается. Я не знаю, Питер, как это прав
ильно обозвать, но ты умный и, возможно, читал про такие дела. Она младше ме
ня на год, но может вести себя как древняя старуха, может выключиться на ул
ице и забыть, кто она, откуда и куда идет. Ее родители не могли или не хотели
за ней всю жизнь присматривать, и не мне их винить. Но у Тани был еще один пу
нктик, о котором я тоже узнала от мамочки, полгода назад, а тогда и в голову
не приходило.
Когда на Таню накатывало и она терялась, она начинала жутко паниковать, п
ыталась спрятаться от всех. Короче, впадала в ступор. При этом она ухитрял
ась делать так, что ее никто не замечал.
Представляешь, Питер? Она могла усесться где-нибудь на тротуаре, забитьс
я в комок и трястись целые сутки от страха, а ей никто даже не мог помочь, ил
и позвать полицию, потому что попросту не видели. Она заставляла людей се
бя не видеть. Так мне сказала мамочка, но она не упомянула маленькую детал
ьку, которая все меняет.
Прохожие не просто не замечали Таню. Все гораздо хуже. Она заражает окруж
ающих своей паникой. В клинике с ней такого не случалось, потому что в корп
усе все знакомые, и все с ней ласково обращались. А дальше садика она не вы
ходила. Она ведь боится оставаться одна. Но когда ее перевезли в Крепость,
один раз случилось так, что Таня оказалась в одиночестве, посреди коридо
ра первого этажа. Питер, ты понимаешь, к чему я веду.
Коридор первого этажа, он самый широкий и самый неуютный, потому что без о
кон, и стены выкрашены темной краской. Даже меня охватывает неловкое чув
ство, когда приходится там бывать.
Таня успела привыкнуть, и целую неделю с ней жила мама, так что все расслаб
ились и не стали ее запирать. Зачем запирать человека, который и сам не сде
лает шага наружу? У нас ведь такой замечательный парк, правда, Питер? А Тан
ю невозможно выманить даже на крыльцо. Это ужасно…
Одним словом, за ней никто особо не следил, и девочка научилась сама добир
аться из столовой и медблока к себе в палату. Научилась ездить на лифте, но
однажды перепутала этаж. Всего-то навсего, нажала не ту кнопку, но задума
лась и вышла наружу. А лифт уехал. Как назло, кому-то понадобился. Она остал
ась одна, наедине с темным коридором. И единственное окно, в самом дальнем
конце, где гудит кондиционер.
Ее хватились очень быстро, сестра на посту засекла, что ребенок не появил
ся в своей комнате. Кроме того, в лифтах тоже стоят камеры. Это я тебе на вся
кий случай говорю, чтобы ты не надеялся остаться один. Здесь негде остать
ся одному, так уж все устроено. Потом прокручивали запись, девочку сразу з
аметил, на экране, охранник второго поста. Потом он понял, что с ней что-то н
еладно. Таня уселась на пол и забилась в комок. Парень не должен был сам ни
чего предпринимать, достаточно было позвонить. Но что-то у него в мозгу за
коротило, он покинул пост и отправился ей помочь. Он решил, что у нее беда с
желудком, или кто-то обидел…
Спустя десять минут уже искали самого сторожа. Его нашли лежащим, в таком
состоянии, будто дали по башке дубиной. Еле откачали, и на службу парнишка
не вернулся. Таня настолько его испугалась в темноте, что выплеснула вес
ь заряд своего страха на единственного человека. Видимо, он подошел к ней
вплотную и попытался дотронуться. Таню вернула на место доктор Сью, она у
меет ее успокаивать лучше всех.
Милый Питер! Какая я была глупая до встречи с тобой! Я думала только о себе,
мне казалось, что весь мир вращается вокруг моих переживаний и моих опер
аций. Мне стыдно признаться тебе, о какой ерунде я скорбела. Например, я ры
дала из-за шрамов, что не могу раздеваться на пляже, что все будут показыв
ать пальцем, а парни вообще не захотят на меня смотреть. То есть это, конеч
но, не глупости, это вполне естественно, но до тебя я придавала слишком бол
ьшое значение ерунде… Это ты меня заставил задуматься насчет Тани и насч
ет остальных. Ты первый заметил, что девочку, с ее заболеванием, вполне мог
ли бы содержать родители, люди совсем не бедные.
Так вот, Питер. Постарайся не оставаться с ней наедине, пока она не станет
тебе доверять. Тот охранник… Во время нашего последнего разговора с мамо
чкой, когда мы чуть не подрались, она проговорилась. Тот охранник, что хоте
л погладить Таню по голове, он все еще здесь, в корпусе «А». Только больше н
е работает, он уже нигде не сможет принести пользу…
Как ты думаешь, ребенок со старческим слабоумием заинтересовал бы Сикор
ски или доктора Сью? Или Константин, с его радиацией в крови и мертвыми мыш
ами? Про бедненького Константина я тебе еще расскажу. Или Роби, парень под
шесть футов, который не может поднести ложку к носу и мочится в штаны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113