И я… Смогла бы я нажа
ть курок, чтобы защитить от осьминога своего любимого человека?..
Я сегодня ночевала в поле, в огромном таком сарае без стен, где высокими ря
дами сложено прессованное сено. Я забралась на самую верхотуру, откуда т
ак хорошо видно вокруг, и так прелестно пахнет, и хочется жить…
Боже мой, любимый, как хочется жить, сказала я себе и немножко поплакала. Н
о плакала недолго, потому что вопрос очень важный, и мне непременно надо б
ыло на него ответить, прежде чем спуститься и пойти в полицию. Да, я решила
сдаться, хотя теперь и не уверена, что быстро попаду к мамочке…
Я решила сдаться не потому, что испугалась или устала. Бояться мне нечего,
потому что страшнее им меня ничем не напугать, а уничтожить себя я могу в л
юбой момент, без посторонней помощи. Мне крайне важно ответить на вопрос,
и после него я перестану сомневаться.
Мы так много спорили с тобой, ты говорил, что Америка Ч это страна зажравш
ихся, чванливых людей, которые никого не уважают, кроме себя, которые поме
шаны на ток-шоу, бургерах и газонокосилках. А я обижалась, я и сейчас счита
ю, что моя страна, она самая лучшая. Но сегодня утром я открыла глаза, когда
еще не погасли звезды, и догадалась, в чем тут дело. Я поняла, почему Яманэ и
его подружка совершали все те дикие поступки, и почему они так хотели усл
ышать песни рыб. Ведь песни рыб Ч это то, что осталось от любви.
Я слишком сильно думала и переживала только о себе. А когда переживаешь з
а себя, перестаешь слышать и видеть все вокруг. Так и остальные люди. Они ш
уршат в своих норках, таскают в них бумажки, кусочки тряпок, зернышки и не
слышат, как сзади на них наступает асфальтовый спрут. Он ползет и ползет, в
ыкидывая впереди себя железные дороги, провода и бетонные плеши аэродро
мов. Он заставляет нас бегать все быстрее и быстрее, потому что, если засну
ть, то тобой позавтракают.
А когда зверюга настигает нас, становится слишком поздно, рыбы уходят ил
и ложатся навсегда на дно, и песню их уже не услышать. Я правильно поняла, П
итер?
Ты говорил, что корпус «С» занят «Русским проектом», что все изыскания в о
бласти психопатологий производятся по заказу спецслужб. А кто тогда я? И
з меня-то какой проект против России? Какой вред я могу принести, разве чт
о укусить пару человек или шарахнуть током. Так любой фундаменталист в с
то раз опаснее…
Вчера я прочла то, что ты мне отправил. Я прочла о себе, Питер. Это было… Это
было, как будто потрогать себя со спины. Ничего нового, как ты верно замети
л, кроме порта приписки. Я приписана к корпусу «А», но семнадцать лет не до
гадывалась о такой радости, потому что никогда там не была. Это еще полбед
ы, гораздо хуже другое, то, что ты отметил галочкой. Ты даже не стал коммент
ировать, Питер, а это плохой знак, верно? Это значит, что тебе известно боль
ше, но ты, милый, не хочешь меня расстраивать.
Я прохожу под номером «5», а сколько нас всего? У меня, оказывается, есть сос
еди, а я и не подозревала об их существовании…
Ты убеждал меня, Питер, что «русский отдел», он сам по себе, а моя генетика н
икак не связана. Кого ты хотел обмануть, себя или меня? Или ты тоже считаеш
ь, что Дженна дурочка, и с ней нельзя серьезно разговаривать? Сегодня утро
м, валяясь на сеновале, я поняла твою хитрую стратегию.
Ты хитрый, Питер, ты пытаешься отмежеваться от меня, ты намерен мне внушит
ь, что я должна любить свою мамочку. Потому что она искренне верит в будуще
е своего проекта, в клонов, регенерацию и счастливый переворот в медицин
е. И ты знаешь, наверное, так и есть. В этом вся загвоздка, Питер. Потому я, нав
ерное, вернусь, а совсем не из страха за собственную жизнь.
Они совмещают несовместимое, Питер. Это они построили спрута, такие, как м
оя мамочка и сладенький доктор Пэн. Они намерены осчастливить миллионы с
траждущих, подарить несчастным запасные части, клапана и шестеренки. Тем
, кто поселился внутри спрута и покорно снабжает его своей кровью. И это ве
сьма благородно, я так думаю.
А как же тогда быть с тобой, с Леви и другими?
Почему они так ненавидят другую жизнь, что осмеливается расцветать за пр
еделами их асфальтовых щупалец?
Я вернусь в Крепость, милый, чтобы спросить их об этом. И если они не найдут
для меня вразумительного ответа, я подумаю, что с ними делать.

36. ВОЛШЕБНИКИ ИЗУМРУДНОГО ГО
РОДА

Мы забрали из автобуса самое необходимое и привесили к багажнику на моем
кресле. Судя по амперметру, я мог еще больше часа рулить своим ходом, но пе
рвая же попытка тронуться с места едва не увенчалась позорным падением.
Колеса застревали в пыли. Ребята настояли, что будут толкать меня поочер
едно. Мы последний раз сверились с картой. Таня предложила намочить тряп
ки и обмотать головы, чтобы не перегреться.
Солнце потихоньку поднималось над зеленым горизонтом, потягивалось и з
евало, точно ленивый пушистый кот с ослепительно рыжей шерстью. Спустя п
ять минут стало очевидно, что толкать меня один Барков не сможет. Парни ра
зорвали одеяло и соорудили постромки. Теперь Танюша направляла меня сза
ди, Барков выступал коренным, а Леви Ч вроде пристяжной. Дело пошло ловче
е, но их спины моментально промокли от пота. Мы все не привыкли к физическо
му труду. Первый привал пришлось назначить метров через триста. Я посмот
рел на их лица и ужаснулся.
Ребята не просто выдыхались, еще немного, и оба заработают ожоги. Вытянут
ая физиономия Леви, обычно нездорово-желтая, цвета жирной сметаны, приоб
рела пунцовый оттенок. Он беспрестанно смаргивал и стирал со щек слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113