Вечно одно и то же.
Я думаю, что все родители достают своих детей вечными притязаниями на по
нимание и ответственность. Но я никогда не могла представить себя свобод
ной! Другие дети, по крайней мере, куда-то ездили одни, собирались в компан
ии, а мое существование походит на жизнь улитки в закрытом аквариуме. Я по
лзаю от стенки к стенке, вижу, что происходит снаружи, и ничего не могу изм
енить. Они висят снаружи, глаза под белыми шапочками, подсыпают мне корм, и
ногда вскрывают меня, тыкают иголкой…
Питер, мне так хотелось сказать тебе: «Давай представим, что мы свободны. Ч
то мы просто живы и можем убежать на край света, куда угодно…»

14. СОРОК ТЫСЯЧ БУДД

За тремя столиками расположилась самая диковинная компания, которую я м
ог себе представить. И моментом стало очевидно, что ни одним здоровым чел
овеком тут не пахнет.
Слева, при содействии санитара, поглощал пищу тот самый белоголовый пере
росток, которого я видел по телеку. Розовощекий, как надувной поросенок, п
од метр восемьдесят ростом, он был занят тем, что размазывал ложкой по сто
лу мюсли. И надо отметить, достаточно преуспел. Санитара я немножко знал, м
ы кивнули друг другу, но теперь, после наставлений Сикорски, я не решился с
ним заговаривать.
Парень в зеленом комбинезоне терпеливо скармливал великовозрастному д
ебилу ложку за ложкой, смесь злаков в молоке, и казалось, не замечал, что по
ловина вываливается обратно. Тем не менее, дело потихоньку продвигалось
. Увидев меня, альбинос разинул пасть, и очередная порция мюслей оказалас
ь у него на груди. Впрочем, он тут же улыбнулся и потянулся пожать руку, чут
ь не опрокинув при этом стол.
Ситуацию спасла миловидная женщина в синем халате, руководившая трапез
ой. Повариха или официантка, все в одном лице.
Ч Привет, Питер! Ч разулыбалась она и приготовила поднос. Ч Присажива
йся, где тебе удобно. А это Руди, он хочет с тобой поздороваться.
Ч Хай! Ч тонким голосом важно произнес гигант. Ч Я Ч Руди!
С риском потерять единственную здоровую кисть, я был вынужден подъехать
поближе. Руки альбиноса были по локоть измазаны в краске. Он не пытался ме
ня удержать, но проявил неистовый интерес к моему креслу.
Ч Сорок четыре! Ч отчетливо раздалось за спиной. С перепугу я чересчур
сильно нажал на кнопку и едва не опрокинул кадку с карликовой сосной. За с
оседним столиком восседал обритый, худой субъект неопределенного возр
аста. Питался он без помощи персонала, но в данный момент с невероятной ск
оростью вертел в руках головоломку, одну из наследниц «кубика Рубика».
Ч Привет! Ч справившись с волнением, сказал я. Ч Что «сорок четыре»? Ч Я
спросил и тут же подумал, что не следовало так поступать. Возможно, с психа
ми вообще не стоит затевать дискуссий. Черт, меня же никто не предупредил,
что дела настолько плохи! Вот Сикорски, крокодил проклятый, отомстил мне
за потерю своего драгоценного времени…
Ч Ты весишь сорок четыре кило, верно? Ч не отрывая воспаленных глаз от м
елькания граней, бросил собеседник. Ч Милости прошу к столу.
Официантка вышла из задней двери с дымящимся подносом в руке.
Ч Садись с мистером Барковым, Питер. Где тебе удобнее?
Ч Спасибо, мэм. Мне удобно.
Тут я снова впал в легкий ступор, потому что до меня дошла очевидная вещь.
Барков разговаривал со мной по-русски, даже не поинтересовавшись, поним
аю ли я язык. Виделись мы впервые в жизни.
До сей поры единственным человеком, напоминавшим мне родную речь, был ки
ноинженер. Но он американец, а Барков, вне сомнения, Ч настоящий россияни
н.
Откуда он здесь взялся? Сын богатых родителей, не доверяющих российской
психиатрии? В том, что он не в себе, сомневаться не приходилось. Я робко при
соседился к столу и попытался сконцентрироваться на картофельной запе
канке. Барков, не поднимая глаз, хрустел игрушкой. Его остренький носик ра
скачивался в такт внутренней мелодии. Одновременно он пристукивал под с
толом ногой, одетой в резиновый шлепанец. Из кармана пижамы у него торчал
а красная пластмассовая мухобойка.
Спокойно позавтракать сегодня мне было не суждено. Я совсем упустил из в
иду еще двоих сотрапезников, деливших угловой столик.
Ч Твое имя Ч Питер? Как апостол? Ч поинтересовался пучеглазый веснушч
атый подросток, с головой, вытянутой, точно кривое яйцо. Я дал бы ему лет тр
инадцать, хотя он мог отставать в развитии. Его английский оставлял жела
ть лучшего, но ничего удивительного в этом не было. Парень только что запи
хнул в рот три или четыре пластика жвачки. Ч Хочешь быть апостолом? Меня
зовут Леви. Я из Миссури. А ты британец? Ты говоришь, как британец. Ты протес
тант?..
Его розовый ротик двигался, не переставая, одновременно уминая пласты ре
зины и выплевывая слова пополам со слюной. Напротив яйцеголового, вжавши
сь в стул, дрожала изящная девчушка лет десяти в расшитом золотыми нитям
и платье. С того момента, как я появился, она прекратила жевать и следила з
а каждым моим движением взглядом котенка, которого загнала на дерево ста
я собак. Ее от природы смуглое лицо буквально перекосилось от ужаса, а губ
у она прикусила так, что казалось, сей момент брызнет кровь.
Ч Он не британец, Ч не поворачиваясь, быстро сказал Барков. От стука его
ноги у меня на подносе подпрыгивали бумажные тарелки. Ч Как там в Ленинг
раде, браток? Кони стоят?
Ч Стоят, Ч тупо промямлил я, навсегда зарекаясь ходить в столовую. Еще п
олчасика в их обществе, и меня будет впору тоже привязывать ремнем. Если С
икорски таким образом решил отомстить мне за непослушание, то это подло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113