Двадцать второго сентября мне в руки попало письмо Петра Ступака,
отправленное им из Саутхэмптона в Хельсингборг своей, как тогда говорили,
гражданской жене. Была у этого несостоявшегося убийцы жена, оказывается;
оказывается, его можно было любить, да еще как... "Здравствуй, пухленькая
моя! - писал Ступак.- Я еще задержусь в Британии, подлечусь и отдохну
маленько после нашего балтийского вояжа. А потом уж ворочусь насовсем,
Зинульчик. Умонастроение у меня преотвратительнейшее. Вояж наш оказался
неудачен, и от этих неудач стал я более прежнего презирать род людской.А
особливо - ты уж не обессудь, нас, россиян. Дальше собственного носа не
видим, кроме как на собственный пуп, ни на что не глядим. Хоть горло
надорви - никто не слышит, да и слушать не желает. В голове только женка да
буренка, да по праздникам кабак с церковью. Как я все это ненавижу! Ах,
если бы в силах был я вдунуть в спящих людей благородный огонь неприятия
такого, с позволения сказать, счастия! Чтобы ярость клокотала в жилах у
всякого, как клокочет она у меня! Чтобы не сносили наши хлебопашцы и
мастеровые несчетные несправедливости, понурив покорно выи, а отвечали на
единый окрик - сотнею, на единый удар - тысячею ударов! Чтобы великая цель
высвобождения от векового ярма руководила всяким чувством, заставляя
забывать о презренном благополучии, о куцых добродетелях, о животной заботе
об семье и потомстве! Гордость, независимость, самодостоинство, постоянное
стремление к свободе - где они? Ах, наука, наука! Как могущественна она в
создании новых машин, и как беспомощна в создании нового человека!"
Помню, я еще головой покачал, читая, и подумал, что, по-моим понятиям,
получив такое письмо, любая нормальная женщина должна была бы плюнуть в
морду автору и на порог больше не пускать...
И тут я почуял запах моего дьявола.
Петр Поликарпович Ступак. Тридцать пять лет было ему в шестьдесят третьем.В
пятьдесят пятом с отличием закончил Петербургский университет, проявив
недюжинные способности в естественных науках. Но карьера не сложилась -
происхождением Ступак похвастаться не мог, а, кроме того, желал всего и
сразу просто потому, что он - такой. Неуживчив, как гений, говорят обычно о
подобных людях, забывая, что большинство действительных гениев, при всех,
подчас действительно тяжелых в быту странностях характера, отличается
доброжелательным и даже отрешенным от мирских конкурентных склок нравом, а
неуживчивыми оказываются, на поверку, главным образом, люди, которые,
будучи непоколебимо уверены в своем потенциале, все никак не берутся его
реализовать, погружаясь глубже и глубже в мелочную борьбу с теми, кто, по
их мнению, препятствует раскрытию их талантов; и потом уже сами
непроизвольно провоцируют эту борьбу, ощущая в глубине души, что затихни
она - и не останется никаких признаков гениальности. Общих правил тут,
конечно нет - и все же... Ступак явно считал себя гением и, не исключено,
действительно мог им стать. Он носился со странной идеей: Вселенная есть
кристалл. Между прочим, по-моему, эта идея кое-где вспыхивает до сих пор и,
значит, в ней что-то есть, хотя мне с моим госбезопасным умом не взять в
толк, что - но, насколько мне известно, Ступак высказал эту идею в науке
первым.
Однако он с лихостью необычайной, революционной вполне, делал из этой идеи
практические выводы; в силу закона изоморфизма кристаллов можно вырастить
Вселенную величиной с арбуз или с купол Ивана Великого, все равно - размер
зависит исключительно от срока кристаллизации. Вселенные будут абсолютно
идентичны, причем, чем меньшую вселенную мы хотим вырастить, тем,
естественно< меньше времени она потребует; наша вселенная потому такая
большая, что давно растет. На мой взгляд, чистый бред, на уровне Кольского
полуострова с телевизором,- но очень изящный, сюда даже разбегание галактик
укладывается, хотя Ступак о нем знать, разумеется, никак не мог (кристалл
растет, всего-то и делов); но в то же время размер атомов, о которых Ступак
тоже, видимо, не мог знать, наверняка должен был бы положить минимальный
предел масштабам выращиваемой структуры, или я уж совсем ничего не понимаю.
Если мы хотим получить Вселенную размером с апельсин, звезды в ней должны
оказаться значительно меньше атомов, а это уж ни в какие ворота. Но Ступак
подобными деталями не смущался, его заворожил сам принцип. Он осаждал
инстанции с ультимативным требованием: дать много денег на опыты. И при
этом, как фонограф, который заело, одним коротким текстом излагал идею:
Вселенная есть кристалл, а в силу закона изоморфизма кристаллов...
Я убил с неделю, теребя через ЕСИ Петербургские архивы - грустно и горько
было отсюда, из Стокгольма, выкликать на дисплей информацию из города, где
живешь, из университета, мимо которого ходишь домой после работы, и при
этом не иметь ни возможности, ни права дать домой знать о себе, узнать, как
дома дела;но из Петербурга я этого Ступака нипочем не нашел бы - и пытался
понять, какие доказательства своей концепции гений приводил, или, хотя бы,
как он объяснял, зачем ему Вселенная величиной с арбуз. Тщетно. Такой
ерундой Ступак себя не утруждал. Вселенная есть кристалл. В силу закона
изоморфизма кристаллов можно вырастить Вселенную величиной хоть с арбуз,
хоть с купол Ивана Великого. Дайте много денег. Точка. Сомневаюсь, что даже
в наши сытые и доброжелательные времена Президент де-Сиянс Академии или,
скажем, министр атомной энергетики, послушав ввалившегося к ним с этаким
бредом гонористого, язвительного, наглого юнца, отпустили бы средства под
эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81