Еще мгновением позже за нею последовала и другая.
Мне дико захотелось сесть.
- Так ему все-таки удалось?..
- Да. Ступак растил это с шестьдесят шестого по шестьдесят девятый. А
дальше все было совсем просто. Вообще идея проста, как а-бэ-ц. Чтобы
изготовить необходимое для отравления хотя бы одного миллиона людей
количество препарата Рашке, вся химическая промышленность тогдашней
Германии должна была работать семьсот с лишним лет. А если планета земля
имеет радиус восемнадцать миллиметров,- Хаусхоффер качнул булькнувшей
бутылкой в сторону котла, а потом, чтобы уж движение не пропало даром, в
обратном качке поднес бутылку ко рту и сделал глоток,- достаточно обычным
парихмахерским пульверизатором распылить в атмосфере одну-единственную
лабораторную капельку, и дело в шляпе. Поскольку Ступак более всего радел о
свержении российского самодержавия, то, естественно, и фукнул он
непосредственно над европейской Россией. Ну, а потом ветры, дожди и приливы
разнесли по всей планете, конечно, по Европе - в первую очередь...
Начальным мощным результатом впрыскивания, отчленившим их историю от нашей,
были франко-прусская война и парижская коммуна, они-то и дали исходный
всплеск вашей статистики... Ах, да, ведь все эти названия для вас - пустой
звук. Ну, ничего, я вас познакомлю с их историей.
Он умолк, как-то очень понимающе и очень грустно глядя мне в лицо. Я
пытался собраться с мыслями. Вот тебе и тайная секта. Но все же...
- И все же я не понимаю.
- Сейчас, Трубецкой, сейчас. Я просто не знаю, как вам рассказать попроще и
покороче. Хотите? - он вдруг протянул мне бутылку. Я чуть не отказался, но
неожиданно понял, что зверски хочу. Молча взял у него коньяк и отхлебнул
как следует. Мгновение спустя горячая волна ударила мне в желудок, как
девятый вал в прибрежный камень, и ноги почти сразу перестали дрожать.
- Это было не просто создание альтернативного мира. Ради такой цели они не
стали бы тратить силы и деньги. Они создавали станок, на котором собирались
переделывать наш мир. Только, как это обычно бывает, после создания станка
каждый захотел точить на нем что-то свое.
Он требовательно протянул руку; я отдал ему бутылку, и он сделал глоток. А
я, начав после первого ошеломления замечать детали, увидел вдруг под
пультом буквально гору пустых.
- Так что, когда Горбигер в Германии начал в двадцатых годах учить, что
Земля и Солнце расположены внутри ледяной сферы, а никакого космоса нет, и
звезды с галактиками выдуманы еврейскими астрономами с целью обмануть народ
и обогатиться, он был не так уж не прав. Видимо, какие-то крохи информации
он выжал из отца... Для них,- он опять качнул бутылкой в сторону котла, и
бутылка опять призывно булькнула; он задумался на миг, но потом решил в
этот раз не пить,- космоса действительно нет. Просто эта адова штука
пересылает им в соответствующем масштабе картину того, что окружает нас
здесь. Ох, Трубецкой, как я хохотал, когда американский "Пайонир" - эти
дурачки запустили его в глубокий космос с посланием, понимаете ли, к иным
цивилизациям! - начал, точно муха об стекло, биться о стенку котла. Только
что не жужал... Пришлось взять на себя все заботы о том, что он передает в
Хьюстон... - Хаусхоффер, вспомнив, и на этот раз засмеялся; но выпуклые
старческие глаза его рыдали.
- Землю можно увидеть крупно? - спросил я.
- Разумеется. Только фильтр сменить. Перископы подвижны... но потом, потом!
- нетерпеливо выкрикнул он, увидев, что я пытаюсь пошевелить толстый
массивный тубус. Еще насмотритесь. Слушайте, Трубецкой, я ведь умру скоро.
Давайте, я завещаю вам Альвиц? Захотите - отдадите России, или подарите
ООН, или сами будете здесь играть, как я играю уже полвека. Это увлекает...
- задумчиво прибавил он.
Я не ответил. Он пошевелил кожей лба, собирая его морщинами и распуская;
брови дергались, как на резиночках. Видно он слегка уже опьянел.
- У них даже техническая ментальность другая,- пожаловался он.- Например,
гравитаторы они могли открыть тогда же, когда и мы - после работ Энштейна
по полю. Но им и в голову не пришло копать в этом направлении. И я вам
скажу, почему. Потому что тогда все страны при полетах должны пользоваться
общей сетью, она одна на всех. Даже при конфликтах никому в голову не
придет нанести ей ущерб - сам пострадаешь ровно в той же степени, что и
противник. А там строят громадные ревущие крылатые чушки, одна другой
тяжелее и страшнее, они жгут прорву топлива, то и дело падают и гробят
массу невинных людей, прожигают каждым рейсом во-от такие,- он развел
длинные руки, и едва не выронил бутылку,- мертвые коридоры в кислородной
составляющей атмосферы, не выжимают, за редкими исключениями, и тысячи
километров в час - но зато каждая из них летит сама! Не завися ни от кого!
Суверенно!!
Он протянул мне бутылку; я отрицательно качнул головой. Он тут же хлебнул
сам.
- Я могу много выпить,- сообщил он и оперся свободной рукой на пульт, прямо
на какие-то циферблаты музейного вида - ни дать, не взять часы эпохи
Людовика XIY.- Не волнуйтесь за меня.
Мы помолчали. Краем глаза я заглянул в перископ. Капля пылала. Хаусхоффер
чуть повернул голову и долго смотрел остановившимися глазами в
блестяще-черную, клепаную стену котла. Я не понимал его взгляда.
Казалось, на какое-то время он забыл обо мне.
- А ваши преступления... Боюсь, Трубецкой, здесь ничего нельзя сделать,-
тихо проговорил он вдруг, продолжая глядеть на котел. Наполовину опустевшая
бутылка косо висела в его бессильно опущенной руке.- Разве что выжечь этот
клоповник к дьяволу, во-он он, вентиль продувки, как это я еще не
крутнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81