И начинала болеть голова -
запульсировало то ли в затылке, то ли в темени. Скорее всего, и там, и там.
За окнами не светлело, хотя уже шло к четырем. Как часто бывает, вместо
белых ночей природа подсовывала нам черные тучи.
Очень хотелось уже позвонить Лизе. И Стасе. И той, и другой. Просто узнать,
как они там. Нет, пожалуй, сначала Стасе. За нее я беспокоился больше, она
могла простудиться в аэропорту.
Что я там ляпнул государю о тяготах, переживаемых математиками при решении
задач о многих телах? Вот уж действительно, Что телах, то телах.
Нет, в такой час звонить домой - в тот ли дом, в этот ли - совершенно
немыслимо. И я позвонил в Лодейнопольский отдел - уж там-то наверняка
кто-нибудь не спит.
Там действительно не спали, более того, дожидались звонка из столицы. Сбор
фрагментов гравилета был прекращен в двадцать три сорок семь. То, чего не
нашли, уже не найдет никто, разве что по случаю - дождь, земля размокла,
болота вздулись... Все, что удалось отыскать, с максимальной осторожностью
сложено под крышей, в приемной отдела и на лестнице. Лодейнопольцы сами
даже не пытались как-то анализировать найденное, боясь что-то упустить или
видоизменить ненароком. Я одобрил и сказал, что не позже полудня эксперты
будут.
Так, чуть не забыл. То есть совершенно забыл; попервоначалу подумал, а
потом забыл в суматохе - и понятно, собственно, почему. В работоспособность
этой версии я не верил. Но для очистки совести решил раскрутить ее до
конца. Чем черт не шутит.
Позвонил в шифровальный - там дежурство круглосуточное, не то, что дома.
Впрочем, у дома иные прелести.
- Трубецкой говорит.
Там уже знали, что это значит.
- Вашингтонскому атташе Каравайчуку. "Строго секретно. Срочно.
Постарайтесь, как п официальным каналам, так и любыми иными доступными вам
средствами узнать, не происходило ли когда-либо, особенно в последнее
время, попыток диверсий либо террористических актов в сфере
североамериканской части проекта "Арес-97". Не имеет ли ФБР Данных о
готовящихся в настоящее время, или предотвращенных в прошлом, акциях
подобного рода. Мотив не камуфлируется : МГБ России в связи с катастрофой
"Цесаревич" отрабатывает версию, согласно которой некие силы оказывают
противодействие реализации проекта в целом. Центр". Немедленно зашифруйте и
отправьте.
С этим тоже пока все.
Что же меня так насторожило? Слепая убежденность в том, что товарищ по
борьбе не способен на преступление - это, конечно, лирика; хотя и ее
сбрасывать со счетов не стоит, но полагать, будто человек, когда-то давший
обет "всяким своим умыслом и деянием по мере сил и разумения к вящей славе
рода человеческого", может порешить ближнего своего, лишь сойдя с ума - все
же перебор. Но ведь было еще... Как сказал государь? "Странности были
замечены в его поведении незадолго до катастрофы". Вот. Какие странности?
Почему Ламсдорф ничего подробнее не сказал? Вздор, вздор, хорошо, что не
сказал, надо лететь и разбираться самому. Еще четыре часа ждать. Хуже нет -
ждать. И что особенно обидно и тягостно - сейчас делать нечего, а придет
утро, и хоть разорвись: и Лиза, и Стася, и Тюратам, и Лодейное поле...
Дверь открылась, и влетел, помахивая листком бумаги, радостный Куракин.
- Есть такой специалист! - крикнул он, широко шагая к столу. Уселся, кинул
ногу на ногу и пустил ко мне через стол лист с рядами фамилий.- Странно
даже, то мы сразу не сообразили. Это от бессонницы, не иначе. Я поначалу
даже обиделся - задание думаю, типа зашибись. Пойди туда - не знаю куда. Но
компик все держит в бестолковке. Вальдемар Круус, помните? Он деблокировал
память гипноамнезийникам, проходившим по делу "Зомби".
Еще бы не помнить, Действительно странно, что не сообразили сразу. Не
раскачались еще. Круус - блестящий психолог.
- Другое дело,- сменил тон Куракин,- я не понимаю, зачем он вам
понадобился... в данном случае. Вот список, посмотрите.
- Уже смотрю,- ответил я, вчитываясь в фамилии.- Так, "Аз" - отлично...
угу...
Куракин был явно доволен собою. Управился почти на четверть часа раньше
срока.
- "Буки" - согласен. Молодцом, Федор Викентьич.
Он цвел. От сонной припухлости щек, что я отметил час назад, не осталось и
следа.
- "Веди" - согласен. Отличные ребята. "Добро"... стоп. Тарасов?!
- Что такое? - растерялся Куракин. Я поднял лицо от списка. Только таких
вот проколов не хватало нам с самого начала. Ужасно не хотелось устраивать
разнос тому, кого минуту назад заслуженно хвалил, но...
- Он же буддист!
Майор молчал, хлопая ресницами. Кажется, он еще не понимал.
- Кто дал вам право, майор Куракин, ставить человека в ситуацию, в которой
почти наверняка от него потребуется выбирать между долгом по отношению к
требованиям его веры и долгом по отношению к делу и соратникам? Вы что, не
понимаете, к какой психологической травме это может привести?
Куракин на глазах становился красным, как рак.
- Я уж не говорю об интересах дела. Тарасов - прекрасный сыскарь, спору
нет, но при огневом контакте с возможным противником вполне может засбоить.
А это не шутки!
У бедняги даже лоб вспотел. А глаза сразу погасли - стали, как у снулой
рыбы.
- Виноват, господин полковник,- безнадежно проговорил он.
- Такие мелочи могут дорого стоить. А кандидатура хорошая, давайте
перебросим его в "Веди". А на его место поставим, например, Веню Либкина. Я
его помню по Тарбагатаю. Отличный боец.
- Он в отпуске.- тихонько сказал Куракин.
- Вообще-то, я тоже в отпуске... Ну да ладно. Пусть кто-нибудь иной,
посмотрите сами. Веня тоже устал.
Уселся обратно, подпер гудящую голову обеими кулаками и стал читать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81