все знали, что она не потратила ни
копейки. На игривые вопросы о происхождении пары Маша, скромно улыбаясь,
отвечала: "Нашла". Действительно, она нашла ее в августе на пляже -
какая-то дура-питерчанка, из последних полоумных дачников, не знающих,
какой год на дворе, решила искупаться в романтическом одиночестве,
понимаете ли, в рассветной дымке... Маша стала примерять штанцы, а дуру,
когда та чересчур развонялась, в сердцах утопила; томик Чейза, лежавший под
курточкой, махнула в Павловске на пару гигиенических тампонов, а шмотки
взяла себе.
Таня Коковцева, самый веселый человек в классе. Я подсмотрел не так давно,
на последней контрольной по алгебре она выведывала у соседей, сколько будет
пятью семь, и никак не верила, что целых тридцать пять. Только
осведомившись у третьего - вернее, у четвертого, потому что третий сам
засомневался и, проявив редкую в наше время порядочность, не взял на себя
ответственность подсказывать - она, покачивая головой с удивлением,
записала в тетрадку результат. Но зато три аборта перенесла, похоже, безо
всякого вреда для здоровья. Очень надежный товарищ.
Стелла Ешко - ничего не могу о ней сказать, просто ничего. Я не слышал от
нее ни единого слова. По-моему, она дебилка, дитя алкогольного зачатия. Из
класса в класс ее переводят, выставляя в ведомостях ровную, гомогенную, так
сказать, вереницу троек. Не двойки же ставить; куда ее потом с двойками
девать? Как, впрочем, и с тройками? Какая разница?
Ну, и братья Гусевы. Серьезные бойцы. Один из них - не помню уже, который -
в прошлом году на урок пришел с "макаровым".
Я открыл было рот, но Веня Гусев,развалившийся за первым столом левой
колонки - руки локтями на стол позади, ноги, одна над другой, выставлены в
проход между столами, куртка расстегнута и расперта мощной грудью - лениво
опередил меня.
- Мы, Альсан Петрович, пришли сказать, что больше не намеренны посещать
ваши уроки.
Я помедлил. Потом сел за учительский свой стол и сказал:
- Хорошо, ребята. Давайте мне тогда дневники, я сразу выставлю четвертные
тройки, и покончим с этим.
- Какой вы персик,- сказала Таня,- Можно я вас поцелую?
- Чуть позже,- ответил я.- Делу минута, потехе час - но минута будет
первой.
Судя по всему, они были приятно удивлены моей сговорчивостью. Похоже, они
готовились к серьезной баталии.
Я выставил тройки, перенес их в классный журнал. Таня, честная девочка,
забирая у меня дневник, наклонилась, дружелюбно прижалась бюстиком к моему
плечу и с оттягом чмокнула в щеку.
- Только помаду сотрите потом,- сказала она, возвращаясь на свое место.
- Пусть пока живет,- ответил я.- Мне так больше нравится.
Они стали не спеша собираться. Котя Гусев закинул на плечо ремень своей
потертой цилиндрической "Пумы".
- Погодите минутку, ребята,- сказал я.- Теперь, когда все формальности
улажены, и вы не можете ожидать никакого подвоха с моей стороны, я просто
хочу спросить: почему?
- Ой, да на кой ляд нам... - начал было Котя, но Веня оборвал брата.
- Погоди, Котька, жопа ты или мужик,- проговорил он.- Человеческий же
разговор шкраб предлагает.
- Он снова сел. Тогда сели и остальные.
- Кто-то из великих, кто именно, вам лучше знать, сказал: история учит лишь
тому, что ничему не учит. Мы склонны полагать это утверждение истинным.
Особенно для этой сраной страны, в которой учителя истории и прочих научных
коммунизмов из поколения в поколение получали зарплату исключительно за то,
что ничего не знали, ничего не умели и только насиловали детям мозги
ахинеей.
- Закосили извилину! - подтвердил Котя.
- единственную? - спросил я.
Маша, самая умная, поняла и хихикнула.
Я Обвел их взглядом. Что оставалось отвечать? Он был прав и не прав. Я мог
бы сказать, что история учит многим верным вещам тех, кто способен учиться;
например, что происходящего сейчас любой ценой нельзя было допускать, ведь
это происходило и прежде, и всегда кончалось одинаково - именно вопиющая
неграмотность политиков, сопоставимая, пожалуй, лишь с их самомнением "Я-то
умнее тех, кто был прежде", развязывает им их шкодливые руки. Но для
пятнадцатилетних происходящее последние пять-семь лет было единственной
известной формой бытия, плохо-бедно они приспособились к ней; разрушь эту
приспособленность, и они, молоденькие, погибнут. Я мог бы написать на доске
самые элементарные формулы, описывающие динамику социальной энтропии, и они
доказали бы, как дважды два: чем малочисленнее социум, тем меньше у него
вариантов развития и тем, следовательно, меньше шансов выжить - но ребята
плохо помнят, сколько будет дважды два. И я спросил только:
- Чему вы хотите учиться?
- Рукопашному бою,- тут же начал загибать пальцы Веня.- Это мы делаем, но
нужно больше. Вот, недавно афганца одного припитомили, он нас дрессирует...
Ты сказал. Не "учит", не "натаскивает", не "тренирует" - "дрессирует". Ох,
история. Кто сказал "Ты сказал"?
- Стрельбе,- загнул второй палец Веня,- это тоже пытаемся, но
катастрофически боеприпасов не хватает.
- Взрывное дело надо поднимать,- подал голос Котя.
- Оральный секс освоить как следует,- озабоченно сказала Коковцева. Котя
усмехнулся и со снисходительным превосходством проговорил:
- Тебе бы, Татка, все ебаться.
Она коротко обернувшись к нему, сверкнула победоносной улыбкой.
- Алгебра нужна, к сожалению,- сказала Мякишева, а то в духанах любая тварь
обсчитает - пернуть не успеешь.
- Да, пожалуй,- задумчиво согласился Веня.
- И ты думаешь, этого достаточно для жизни? - спросил я.
- Для жизни вот как раз это и нужно.
- Этого достаточно для смерти, Веня,- сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81