И знать, что история беззащитна. И, может быть, защитить
ее.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я уверен, что, прочитав эту книгу, большинство читателей обратятся к
послесловию с тайной надеждой убедиться, что это - выдумка, мистификация,
роман на историческую тему. Должен вас огорчить: эта история может
оказаться правдой.
Рискованное утверждение, но я говорю не только от своего имени. Эта
книга - результат напряженной трехлетней работы многих ученых: историков,
филологов, математиков - и, обращаясь к вам, я представляю их всех.
Нам было нелегко на это решиться, потому что все мы довольно ясно
представляем себе, какой эффект вызовет публикация подлинных или
поддельных мемуаров Итилара Бэрсара. Книга эта не может не оскорбить
чувства верующих, ибо для лиц свободного вероисповедания Итилар Бэрсар
ближе к богу, чем кто-либо из людей. Книга эта не может не возмутить людей
здравомыслящих, убежденных в однонаправленности истории и незыблемости
мирового порядка. Я уверен, что многие усомнятся в моей компетентности и
научной добросовестности, потому что эту работу возглавлял именно я.
Но прав я или не прав, правы мы все или не правы, мы приняли решение
опубликовать "Рукопись Бэрсара" и, следовательно, принимаем на себя
ответственность за все последствия, которые может повлечь наше решение.
Нам ставят в вину ту атмосферу секретности, которой были окружены
обстоятельства находки рукописи и сама работа над ней. Для этого были свои
причины - достаточно убедительные на мой взгляд. Первая - то, что начиная
работу, все мы считали рукопись подделкой, мистификацией, талантливым
розыгрышем, и только настоятельные просьбы наших касских коллег заставили
нас отнестись к работе серьезно. Вторая - беспорядки в Касе, которые были
вызваны слухами о находке рукописи.
Именно это заставило наших коллег передать документ для расшифровки
руководимой мной кафедре криптологии Квайрского Историко-археологического
института. Формальным предлогом послужили наши успехи в дешифровке древней
письменности Островов, истинной причиной - невозможность нормальной работы
с рукописью в атмосфере ажиотажного и не совсем бескорыстного интереса.
Рукопись была обнаружена - точнее, обнаружила себя - в Касе, в
знаменитом Вдовьем Храме, построенном, как свидетельствуют документы,
самим Бэрсаром.
В сгаре 736 года сразу по окончании дневного богослужения алтарная
плита внезапно сдвинулась, открыв тайник, в котором находился
металлический цилиндр. К счастью, настоятель храма - наставник Фрат -
человек образованный и здравомыслящий, немедленно удалил из храма
посторонних и вызвал экспертов из Касского университета и Управления
Охраны порядка.
Благодаря этим четким и разумным действиям, рукопись с момента
обнаружения находилась в руках специалистов, что обеспечило не только
сохранность, но и проведение своевременной и качественной экспертизы.
Результаты экспертизы - при всей уверенности в их достоверности -
могли поставить кого угодно. Состав бумаги, на которой написана рукопись,
и состав чернил позволили историкам датировать рукопись шестым веком.
Цилиндр, в который была помещена рукопись, изготовлен из неизвестного
сплава на основе алюминия и снабжен весьма остроумным устройством
самоуничтожения, отключившимся при срабатывании часового механизма,
открывшего тайник. Сама рукопись написана на языке, существенно
отличавшемся от письменного языка эпохи, причем отличия касались не только
языка и орфографии, но и написания букв. При этом начало рукописи
изобиловало неизвестными символами и математическими выкладками, что
заставило нас привлечь к работе группу математиков из Квайрского
Физико-математического института.
Технические трудности были огромны психологические - огромны. Каждый
из нас столкнулся с тем, что не только противоречило системе
установившихся представлений, но и - скажем так - угрожало ей. Если бы в
группу входили специалисты одного профиля, эти психологические барьеры,
вероятнее всего, погубили бы работу. Но каждый из нас шел своим путем.
Первыми были побеждены математики. Как только они преодолели трудности,
связанные с идентификацией символов и своеобразием системы записи,
совершенство математического аппарата ошеломило их. Крупнейший из
квайрских математиков - асфат Тисуэр Торн так выразил мысли своих коллег:
"Это математика будущего. Нам бы понадобилось сотни лет, чтобы дойти до
этого самим".
Я отнюдь не намерен утомлять вас перечислением психологических
барьеров, которые нам пришлось преодолеть. Просто каждый из нас - раньше
или позже - подошел к критическому моменту, когда оставалось только одно:
отвергнуть рукопись, как фальшивку, или принять, как истину, со всей
горечью и всей гнетущей ответственностью вытекающих из этого решений.
Мне было легче, чем моим коллегам-историкам. Специализируясь на
древних культурах, я не имел ни глубоких познаний, ни устойчивых
представлений об этой, не столь отдаленной от нас эпохе. Что такое двести
лет рядом с двумя тысячелетиями, отделяющих нас от Древних Царств Ольрика?
Я мог бы считать Итилара Бэрсара своим современником, и я пытался думать о
нем именно так.
Я был поражен тем, как много и как мало мы о нем знаем. Много -
потому, что шестой век, время странных войн и странной дипломатии, оставил
достаточно письменных источников, где упоминается имя Бэрсара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105