Я еще никогда не бывал сиротой. Когда умерли те
чужие люди, которых я звал "отец" и "мать", мне было только немного
грустно. Но если я потеряю ее...
- Сынок! - говорит мне она, и я сжимаю ее исхудалые пальцы. Что я
могу ей сказать, и что она может ответить мне? Нам не о чем говорить.
Только любовью связаны мы, великим чудом безмолвной любви, и пока со мной
остается мать, мир не пуст для меня...

Мне повезло - я вырвался из войны. Месяц я ей служил: дрался,
уговаривал, мирил Эргиса с Сиблом и Сибла с Эргисом, торговался с вождями
и шаманами пиргов, клялся, обманывал, увещевал, но лихорадка свалила меня,
и меня дотащили до Пиртлы - маленькой лесной деревушки, где очень кстати
нет колдуна.
Главное сделано - я уже не боюсь проиграть. Поршень пришел в движение
и толкает талаев на юг. Я не хочу видеть. У меня нет неприязни к талаям, и
если б не время... Я мог бы потратить несколько лет и сделать все без
войны. Но у меня нет этих лет. Пять-шесть лет, если удастся то, что я
начал...
Лихорадке уже надоело меня трепать. Я к ней давно притерпелся, даже
слегка полюбил. Несколько дней кипятка и озноба - и неделю приятной
слабости, когда можно валяться в постели. Почти единственный отдых,
позволенный мне.
Я валяюсь на шкурах в Доме Собраний, и тут нет даже нар, но здесь
достаточно места для пятнадцати человек, и здесь мы не в тягость селенью.
Единственный не упрятанный в землю дом, и в тусклом окошке - Карт варит
мне травяной настой.
Карт теперь мой оруженосец. Оруженосец, телохранитель, немного слуга
- но так лучше для нас обоих. Для меня - потому, что могу я ему доверять,
это глаза и уши Суил - но только Суил. Для него - потому, что так он
избавлен от всех унижений родства с именитой особой, он только оруженосец,
телохранитель и немного слуга. А Кас уверен, что я пригрел родню, и тоже
считает, что все в порядке.
Жаль только, что никто на свете не заменит мне Дарна...
Я думаю вперемежку о важном и пустяках. О том, что я уже ничего не
могу изменить. О том, что я уже ничего не хочу менять. Я это решил еще три
года назад, в ту черную зиму в Ирагском подвале.
Или я, или Церковь - по-другому не выйдет.
Я много сделал, но от этого мало толку, раз существует Она. Церковь
Единая. И даже когда распадется на многие Церкви, все равно она будет
Единой, страшной силой, которая не потерпит никакой другой силы и
растопчет меня.
Я живу в осаде, думаю я. Я могу побывать в Лагаре и могу побывать в
Тардане, но для этого надо появляться как призрак и исчезать, словно тень.
Не выходить без охраны и не не есть вне дома. И даже это лишь потому, что
за меня не брались всерьез. Кому интересен мой Кас и языческий дикий
Бассот, который и захватив, нельзя удержать, как не удержишь воду в
ладонях? Но я прорубаю дороги и приручаю Бассот, и скоро он станет
приманкой для нее - всепоглощающей и корыстной...
Я живу в осаде, думаю я. Ничего моего не выходит из Каса. Новые
технологии и новые мысли - она успевает их унюхать и убивает вместе с
людьми. Все равно она до меня доберется, и стоит вовремя нанести
контрудар.
Я помню ночные дни ирагского подземелья, их промозглую сырость, их
мутный угарный дух и угарную муть в душе.
Что бы я ни задумал - всему помешает Она. То, что я сделал в Касе, я
мог бы создать и в Квайре. Это было бы проще: не бездорожье и нищета, а
торговля, ресурсы и много толковых людей. Она. Я мог бы почти без крови
выиграть ту войну. Орудия и гранаты, и сотни надежных людей. Она. Всюду
встает Она, зачеркивая все, что хочется сделать.
Если против веры бессилен, стоит пустить против веры веру.
Истинная вера, думаю я и невесело улыбаюсь. Истинного в ней - только
Ларг, который ее придумал. Усеченная вера Братства, развитая до надлежащих
высот. Лучшее в этой вере то, что она отрицает Церковь. Есть бог - и есть
человек, им не нужен посредник. Нужен только Наставник - толкователь
священных книг. Что же, если она приживется...
- Карт, - говорю я, - вышли разведку. Что-то птицы орут.

Еще один эпизод, из тех, что я не люблю. Рановато я был уверен в
победе. Талаи сообразили, что неплохо бы захватить Бэрсара.
Нас не застали врасплох, потому что Тилир - мой начальник конвоя -
прошел со мной Приграничье. И противнику было хуже, чем нам, потому что я
нужен был им живой.
Драка как драка, как много десятков других. К счастью, моя лихорадка
труслива - только засвищут пули, ее уже след простыл. Немного приятней,
когда ты способен драться.
Приятно или не очень, но мы с Картом и Онаром в доме Собраний под
защитой бревенчатых стен. Я приличный стрелок, но совсем не силен в
рукопашной, мне подходит такой расклад. Я не знаю, что затевает Тилир -
наверняка любимый фокус Эргиса: отвлекающие удары по флангам и прорыв в
тылу. Моя задача проста - только держаться.
Держаться и убивать. Это не Приграничье, здесь слишком мало людей,
чтобы они превратились в числа. И когда моя пуля находит цель, я знаю, что
она обрывает жизнь. Но пока не до этого: нас только трое, а враги не
жалеют себя - где это черти носят Тилира? - кажется, мы не удержим
проклятый сарай. Карт поглядывает с тревогой, ведь вчера я лежал пластом,
но моя лихорадка труслива, и ружье не дрожит в руках, не один остался
лежать на земле, но - где же Тилир? - он проскочили в мертвую зону и уже
вышибают дверь. Конечно, мы встретили их залпом, но нас только трое, трое
упали, а остальные прошли по ним, кислая вонь и запах псины, Карт и Онар
закрыли меня, но это последнее, все плывет, сабля в руке, но это сквозь
темноту, я еще на ногах но меня достали, и я сейчас упаду, но бой все
длится, и я еще понимаю, что это Тилир, наконец явился, думаю я, и больше
не думаю ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105